Ночью опустевший храм был особенно красив. Днем Эбель не смогла разглядеть в нем чего-то особенного. Лишь витражи в большом зале и лики святых, пугающе смотрящих прямо в душу, вызвали мурашки. Но сейчас… Сейчас собор преобразился. Каждый темный уголок манил к себе, каждый блик от тихого пламени восковых свечей заигрывающе плясал на каменных стенах. Сквозняк медленно раскачивал подвесные канделябры.

Это таинственное место напиталось мистикой. Магией, искрящейся под потолком. Древними тайнами, темными знаниями, от которых трепетал воздух. Эхо каждого шага уносилось вглубь коридора и, теряясь в его лабиринтах, разбивалось о стены.

Стоило выйти на улицу, как холодный влажный воздух сразу накинулся на нее. Спрятав кулаки в кофте, которую Эбель решила забрать (будем честны — украсть) как воспоминание о том, что все это было не сном, она накинула на голову капюшон и пошагала через двор.

Не оборачивайся. Не оборачивайся, дура!

Но, так и не послушав себя, Эбель развернулась. Тянущийся по разрушенным камням плющ был на своем месте. Чернеющая плесень в фундаменте собора тоже. В окнах отражалась луна, а острые ветки покачивающихся на ветру безжизненных деревьев царапали стекла. Эбель хотела увидеть что-то, что ее остановило бы. Бегущую за ней Соль, сидящего на подоконнике голого (а он точно был бы голым) Ноа, наблюдающего за ней Кэруэла и даже пугающего Реджиса. Хоть кого-то. Хоть один повод, чтобы вернуться и вновь зайти в двери академии.

Но внутренний двор встретил Эбель лишь скрипящими ставнями, воющим ветром и криками ворон, доносящимися с кладбища. Оно будто звало к себе, и, повинуясь зову, Эбель покорно пошла по тропе, ведущей в могильную тьму.

Днем дорожка казалась куда привлекательнее и куда менее опасной, чем сейчас. Да и запах мха и мокрой земли был заглушен запахом опавших, высохших на солнце листьев. Удивительно, что за вечер аромат гербария превратился в плесневелую гниль.

Кресты кособоко тянулись к земле. Неухоженные и заброшенные могилы прятали в глубине гробы из орешника. Вороны, сидящие на плитах, словно сторожи, наблюдали за Эбель, которая, обняв себя руками, перешагивала торчащие корни деревьев. Охраняли птицы ее или же гниющие трупы, Эбель не знала и, лишний раз стараясь не поднимать голову, торопилась покинуть это чертово место. Ветки трескались под ногами, а в темноте стали мерещиться несуществующие силуэты.

— Еще призраков тут не хватало, — разозлилась сама на себя Эбель.

На кой черт она пошла здесь? Почему просто не сбежала через главный вход? Ну поймали бы ее — и ладно. Зато она бы знала, что смотрят ей в спину люди, а не ожившие мертвецы.

Эбель почти перешла на бег. Она перепрыгивала корни и, спотыкаясь, хваталась за кресты. Лишь бы поскорее убраться отсюда. Лишь бы перестать ощущать на себе потусторонний взгляд. Вороны, забив крыльями, заскакали по деревьям. Трясущиеся ветки хватали Эбель то за кофту, то за колготки, которые уже начинали рваться.

— Эбель, — прозвучало из тьмы.

Боже… Этого еще не хватало.

Эбель испугалась и, сорвавшись с места, рванула в темноту, которая и не думала ее отпускать.

— Эбель!

В ушах зазвенело. Паника накинулась на нее со спины и, схватив в крепкие объятия, повалила на землю. Живот скрутило, а колени зазудели из-за свежих ссадин. Эбель попыталась встать, но, задыхаясь точно так же, как днем, схватилась за горло и упала на спину. Она поползла назад, пытаясь спрятаться, но, ударившись лопатками о торчащий крест, вскрикнула и выдала себя.

Эбель оказалась у раскопанной могилы. У своей могилы.

Я все-таки умру…

Эти мысли порядком задолбали ее, но в голову не лезло ничего, кроме них, и «Боже, спаси и сохрани».

— Эбель!

Голос раздался совсем близко, и Эбель сжалась, будто готовясь сразу лечь в гроб у креста. Тело тряслось. Ее окутывал то испепеляющий жар, то дикий холод. Эбель хотела умереть. Лишь бы все это скорее закончилось.

— Тише… — знакомый голос раздался совсем рядом, и руки, коснувшиеся головы, погладили ее по волосам. — Я знала, что найду тебя здесь.

Мисс Вуд. Это была мисс Вуд.

— Сейчас все пройдет. Погоди немного.

Страх медленно растворялся, а темнота, которая окутала Эбель, отступала. В ногах у нее стоял фонарь, свет которого привлек бьющихся теперь о стекло светлячков. Привыкнув к нему, Эбель посмотрела на мисс Вуд — с растрепанным седым пучком на голове, в спадающей с плеч шали и ночной рубашке с расшитым воротником.

Вспомнив Кэруэла и его глупое «Давай, дыши медленнее, ведь так паничка отступит быстрее», Эбель жадно хваталась взглядом за каждый ажурный виток шали, торчащую нитку и вышитый на кофте цветок. Фокусируясь на них, она и правда заметила, что успокоилась быстрее, чем светящаяся рука директора отпустила ее голову.

— Сразу отвечу на твой вопрос, — сказала мисс Вуд, помогая Эбель подняться на ноги, — я знала, что ты захочешь уйти.

— Я…

Неожиданно Эбель стало важно сказать ей правду. Объяснить все, чтобы та не думала плохо.

— Ты считаешь, что тебе тут не место. Знаю.

Вуд отряхнула Эбель и, подняв ее, взяла под руку и повела обратно к академии.

— Я думала, ты окажешься умнее и выйдешь через главный вход. Я ждала тебя там.

— Я просто…

— Не продолжай, милая. Мы обе понимаем, почему ты потащилась через кладбище.

На самом деле Эбель поняла это только сейчас.

— Я не хотела видеть свою могилу. Я просто хотела тихо уйти.

— Нет, милая. Ты хотела найти ответы на вопросы.

Эбель пыталась отдышаться и, поспевая за Вуд, перешагивала злосчастные корни.

— А знаешь, — мисс Вуд тоже успела запыхаться, — хорошо, что ты пришла сюда. Я тебе кое-что расскажу. Погоди немного, дойдем до собора.

Только в этот момент Эбель увидела, каким большим он был. Сейчас эта готическая громадина возвышалась над головами двух крохотных людей. Непонятно откуда взявшиеся башни с острыми шпилями царапали ночное небо, а высокие, необычайно высокие стены пытались догнать их и коснуться самих звезд. Собор расцвел под покровом ночи, и Эбель, увидев его величие, почувствовала себя наконец в безопасности. Такая академия выглядела внушительнее, чем ее задний обшарпанный