Старик легко вскочил на задок телеги.

Солнышко начало пригревать, телега быстро катилась по наезженной дороге, Михайла успокоился и задумался. Вспомнилась Марфуша. Дождется ли? Дождется. Жалеет, видно. А уж он-то ее! Всю душу проняла. Незаметно Михайла начал свистеть, да так душевно и жалостно, что Невежку за сердце взяло.

И на других возах мужики заслушались. Ерема вздыхал и крестился. Савёлка достал из-за пазухи кошель, развязал и нащупал на дне колечко с голубым камешком – три деньги отдал. Неужто Аксютка не выйдет посидеть за околицу? Что ж, что правая рука у него маленько подлинней. Кому мешает? А Лычка соображал: «Может, и не скажет князю Михалка про сломанную оглоблю». Всем как-то легче стало на сердце.

И вдруг из густой заросли лесистого оврага с гиком и свистом вылетела туча всадников и, размахивая ножами, окружила обоз. Мордвины! Они самые!

Мужики остолбенели от ужаса.

Михалка заметался по телеге – не то топор искать, не то соскочить.

Но тут один из мордвинов ухватил за уздцы его лошадь, так рванул и поволок в овраг, что телега едва не опрокинулась. Михайла еле удержался за грядки. Мужики вопили, что было мочи, а Михайлина телега забиралась все глубже в чащу и только с того не валилась, что некуда – чащоба. Куда это его? Спрыгнуть бы в кусты да и утечь с мешком. Другие телеги не заворачивали за ними. Михайла дернул Невежку и зашептал:

– Невежка! Ну-ка спрыгнем! А коли он на нас, мы втроих, може, отобьемся.

Невежка посмотрел через плечо:

– А где ж старик-то?

Михайла оглянулся:

– Соскочил, стало быть, да удрал. Ну, вдвоих, коли так.

Но тут как раз мордвин свистнул, в ответ раздались дружные свистки. Сверху, ломая сучья, ринулись мордвины и окружили телегу.

– Чего вы! – закричал Михайла, падая на дно телеги животом на мешок. – Не видите? Порожнем едем. Что с нас взять?

Передний мордвин остановил лошадь и закричал Михайле, подступая к нему:

– Деньги давай! Ну! Рэзать буду!

– Какие у нас деньги? – бормотал, весь дрожа, Михайла. – Сам видишь – мужики, холопы.

Мордвины, не слушая, схватили Михайлу и поволокли с телеги, а передний выхватил из-под него мешок и с радостным хохотом потряс им перед самым носом Михайлы.

Увидев у него свой мешок, Михайла сразу весь остервенился. Расшвыривая державших его мордвинов, он бешено кинулся на первого, вопя во всю мочь:

– Караул! Ратуйте! Режут! Невежка, бей их! Нехристи окаянные!

Мордвины облепили его со всех сторон. Задние стягивали ему за спиной руки. Михайла немного опомнился. Никто не бежал ему на помощь, а одному где ж отбиться.

– Слухайте, вы! – крикнул он. – Не моя ведь та казна. Князя моего Воротынского. Он вас всех за нее посечет.

Но мордвины точно и не слышали.

«Не понимают, может?» – мелькнуло у Михайлы.

Передний мордвин крикнул что-то остальным по-мордовски и быстро пошел обратно вверх к дороге. Мордвины сразу бросили и Михайлу и его лошадь и побежали тоже наверх.

Но Михайла с криком погнался за ними.

– Стой! – кричал он. – Куда? Сказываю я, князя казна, Воротынского. Он у царя большой воевода. Он вас за то всех порубит!

Мордвин с мешком повернул к Михайле смеющееся лицо и крикнул:

– Нэ Воротын – воевод! Варкадин – воевод! Варкадин деньги дам.

– Пусти! – закричал Михайла, отталкивая плечом схватившего его мордвина. – Веди меня, коли так, к своему Варкадину.

– Ходи, – разрешил старший мордвин и что-то прибавил, обратившись к своим. Несколько мордвинов вернулись назад, быстро распрягли лошадь Михайлы и повели наверх, бросив телегу.

Михайла с трудом продирался по крутой тропинке, связанные руки мешали ему, отчаянье сжимало горло. Вот беда-то! Ведь только бы за овраг завернуть, тут же и село большое, Кстово. Неужто не слыхал никто, как он орал? А Невежка-то где ж? Он оглянулся. Нет его. Видно, убежал, кинул меня, как мордва на меня навалилась. Господи, да неужто так и пропадать?

Они вышли из оврага опять на дорогу. Мордовские лошади были привязаны в кустах у дороги. А мужики, сбившись в кучку, понуро стояли тут же, у своих телег. Даже рук им не связали.

Как только Михайла увидел их, он бросился к ним и крикнул:

– Братцы! Вы чего ж стоите? Глядите, казну всю княжую забрали. Пропадать мне. Да и вам князь не спустит. Давай казну! – кинулся он снова к старшему мордвину, изо всех сил дергая руками и налетая на него головой, как бык. – Пособите, братцы!

Но никто из мужиков и не шевельнулся. Два мордвина схватили Михайлу за плечи, и один крикнул, выдернув из-за пояса нож:

– Рэзать буду! Молчи! Слушай Вечка!

– Сказал, Варкадин дам, – спокойно повторил Вечка, старший мордвин. – Варкадин проси.

Обернувшись к остальным мордвинам, Вечка что-то сказал им на своем языке. Одни из них стали быстро распрягать обозных лошадей, другие привели своих.

Михайла стоял среди дороги, опустив голову и исподлобья хмуро поглядывая то на мордвинов, то на мужиков.

– Ужо́ скажу князю, – сердито бормотал он, – какая мне от вас помога была. Меня выдерет, да и вам не сдобровать. Всю шкуру спустит.

– Садись, Варкадин ехать будем, – сказал старший мордвин, и сам вскочил на лошадь, взвалив на седло перед собой мешок с деньгами.

Михайле развязали руки, и он, ухватившись за гриву, влез на свою лошадь. Два мордвина на лошадях подъехали к нему с двух сторон, остальные окружили мужиков и о чем-то переговаривались с ними.

Мордвин с мешком тронул лошадь и погнал ее прямиком через поле к видневшемуся вдали лесу. Провожатые Михайлы стегнули его лошадь и поскакали вместе с ним, следом за передним.

Оглянувшись, Михайла увидел, что мужики тоже взбирались на лошадей, и вскоре, окруженные мордвинами, они потрусили следом за ними.

На дороге остались стоять пустые распряженные телеги. «Невежка лишь сбежал, – соображал Михайла, оглянув еще раз мужиков. – Ведомый трус. Гадает, не знаю я про то. Хитрый! Ну, да на тот раз, может, и лучше».

Михайла оглядывался во все стороны. Ему все не верилось, что средь бела дня на большой дороге мордвины захватили и угнали больше двух десятков мужиков с лошадьми, точно заблудившихся ребят в лесу. Дорогу точно вымело. Кричи, не кричи, никто не услышит.

Все-таки, пока ехали полем, Михайла надеялся, – вдруг откуда-нибудь какая ни на есть помощь окажется. Ну, как воевода из Нижнего надумает послать стрельцов объезд сделать?

Но они скоро пересекли поле и подъехали к опушке леса.

В этом лесу Михайла никогда не бывал. Слыхал только, что под Нижним глухие