Шрифт:
Закладка:
– Как его зовут? – спросил Иван.
– Не помню. То ли Пётр, то ли Павел.
– Иди, Степан, – отпустил певца Афанасий, чем вызвал недовольство Трегубова.
– Мне может понадобится ещё раз поговорить с Вами или с кем-то из ваших, – сказал Иван.
– Когда угодно. Нам скрывать нечего. Некоторые, как Егор Ефимович, который сегодня отсутствовал, живут в Туле, а большинство, в числе которых я, – за городом. Мы там купили землю.
– Да, я знаю, где.
– Тем более! А сейчас, молодой человек, если у Вас нет желания присоединиться к нашей общине, я бы попросил Вас покинуть её. Напомню, что вы находитесь в храме божьем.
9.
– Значит, говоришь, они из Тамбовской губернии все, кроме двоих? – повторил Столбов. – Знаю, там у них рассадник, и эта рассада по всей империи расползается, есть сведения, что даже до Кавказа добралась уже. Эх, перестали с ними бороться!
– Илья Петрович, а что значит «пройти обряд скопцов дважды»?
– Так, Трегубов, не о том думаешь! Что там с этими двумя новичками?
– Одна из них – Дуня, женщина, и я не верю, что это она.
– Красивая? – спросил пристав.
– Да, – признался Иван, – симпатичная.
– Поэтому не веришь? – Столбов пристально посмотрел на урядника.
– Илья Петрович, – возмутился Иван, – ну за кого Вы меня принимаете?! Филимонов же сказал, что это мужчина должен быть, по тому, как нож в кости застрял. Сила нужна.
– Смотри, Трегубов, к симпатичным должно быть самое пристрастное отношение, поскольку им поверить проще, – такова натура человеческая. Что там есть на этого извозчика?
– Пётр или Павел. Описания нет. Их главный брат не дал нормально допросить участников радения. Этот Степан сказал, что, возможно, он подвозил сестёр с вокзала.
– Негусто.
– Негусто. Как найти извозчика то ли Петра, то ли Павла? Их сколько в городе? По десятку или по два на каждое имя, наверное. Он же сам не сознается, что он тот самый, – горестно вздохнул Трегубов.
– Поговори с Сивцевым, он давно работает, может, знает кого из них, кто навести может на нашего Петра – или – Павла.
– Можно съездить в общину, попробовать описание получить, – предложил Иван, – но кажется мне, что Афанасий не любит полицию.
– Они все нас не любят, но как деньги найти надо, прибежали сразу. Описание нам сейчас ничего не даст. Что тебе скажут? Бородатый и в кепке. Таких девять из десяти. Попробуем сначала выяснить, кто это? Нож показать, найти, кто его сделал и кому. А потом уже можно показывать подозреваемого в секте, может, кто узнает и подтвердит.
– А возможно ли такое, что они сами убили, деньги забрали, а этот Мартынов не знает?
– Возможно, но Афанасий прав: в общине сложно куда-то общие деньги потратить, тем более, такую сумму. Может, они и обыскали уже всех, просто нам не доложили. Нет, не думаю. Если только кто не затаился и скоро не сбежит от них. Но тогда мы узнаем. Так что иди, поговори с Сивцевым.
– Хорошо.
– И готовь лошадей, съездим к Минину, я договорился через доктора. На сей раз он нас будет ждать лично. Поговорим с ним о пропавшем жеребце. А сейчас мне нужно полчаса, закончить бумаги для начальства, – обреченно вздохнул Столбов.
Когда Трегубов вышел от пристава, к нему повернулся Белошейкин:
– Держи свою туфельку, – сказал писарь, протягивая фотографию девушки Ивану, – опросил всех наших городовых, – никто твою Замарашку не признал.
– Что за Замарашка такая? – заинтересовался Семёнов, который вошёл в здание полиции.
– Это бедная девушка из сказки, Семёнов, она на балу потеряла туфельку, и принц искал её по этой туфельке, как Трегубов ищет свою сейчас по фотографии, – пояснил Белошейкин и вздохнул. – Господи, и как только набирают в полицию такую деревенщину!
– Ну да, я деревенщина, а Трегубов, как разбогател – сразу в принцы выбился? Так ему теперь не Замарашку, а принцессу нужно!
– Семёнов, не обращай внимания, он же шутит, – примирительно выступил Иван. – Ты, кстати, Сивцева не видел?
– Сегодня с утра был, уехал. Что передать, как увижу?
– Нет, я сам поговорю, вопросы есть, – сказал Иван.
– Белошейкин, запечатай и разошли мою почту, – из кабинета появился Столбов с пачкой писем.
– Когда у нас суд матери Торотынского? – спросил Столбов, когда они с Трегубовым выехали в усадьбу Мининых.
– Завтра, – ответил Иван.
– Тебя вызвали на допрос как свидетеля?
– Да, вызвали. Михаил нанял адвоката.
– Хочет защищать её? – Столбов с интересом посмотрел на Трегубова.
– Она его мать, – ответил Иван. – У неё была трудная жизнь.
– Жизнь сейчас у многих не сахар, – заметил пристав мрачно.
– Что-то случилось, Илья Петрович?
– Извели меня совсем эти наши тульские бюрократы, сил нет, хочу отказаться от повышения.
– Как же так, Илья Петрович! – воскликнул Иван. – А кто же тогда? Ваша кандидатура самая достойная, все в полицейском управлении это знают.
– Это ещё не значит, что мне это нравится. А мне это совсем не нравится. Это не моё, и устал я. Пусть кто помоложе идёт, а я нормально поработаю ещё.
Минин оказался невысоким, склонным к полноте мужчиной, около тридцати лет от роду. Одет он был в коричневый английский костюм и сапоги для конных прогулок и занятий.
– Не верю я в то, что кто-то найдёт Буцефала, – безапелляционно заявил он полицейским, для выразительности взмахнув перед лицом Трегубова рукой с небольшой пухлой ладошкой. Это просто какое-то злое волшебство! Как, у всех на глазах, из запертой конюшни мог пропасть конь? Скажите мне, милостивые государи. Вы мне можете это объяснить?
– Мы постараемся найти его, Дмитрий Львович, и ради Вас, и чтобы пролить свет на этот таинственный случай, – заверил Столбов разгорячившегося до румянца на щеках Минина.
– Кто это мог сделать, кому нужен Буцефал, кто его купит? Все знают, что это мой конь, – не унимался тем временем Дмитрий Львович.
– Здесь, в Туле, знают – сказал пристав. – А в Москве или в Петербурге знают?
– Нет, – признался Минин, – но ни один честный человек не купит ворованного коня.
– Коней воруют, и продают, и покупают, – нечестные люди нередки среди нас, к сожалению. К тому же, как я понимаю, ценители многое готовы отдать за подобного коня?
– Это правда, – согласился Минин. – Свечин мог мне не продавать коня, а оставить его на разведение. Я его уговорил, и вот какой результат!
– Вы же не могли знать. Покажите нам конюшню, пожалуйста, – попросил пристав.
– Да, конечно. Кирюша уже должен там ждать.
– Помощник конюха?
– Совершенно верно. Но я не представляю, что там можно ещё увидеть. Мы каждый угол изучили,
