отдаете преимущество противнику, — сказал старший оператор Команды-6, который добавил, что боевые группы «морских котиков» иногда игнорировали требование о вызове. «Если мы были уверены, что там находится плохой парень, мы не собирались делать вызов, — сообщил он. — Мы не давали ему возможности уничтожить улики или что-то еще; мы проводили штурм».

Еще одно требование, появившееся еще до бойни в Гардезе, заключалось в том, чтобы во время каждой операции силы ОКСО работали с афганскими силами специальных операций. Афганские силы, набранные из подразделений афганских «коммандос», подготовленных американским армейским спецназом, назывались просто «Афганским товарищеским подразделением» (АТП)[132]. В 2009 году штаб в Баграме настоял на том, чтобы во время каждого боевого задания в состав выделенных сил входило не менее пяти солдат АТП. К концу 2010 года это число увеличилось до семи. Мнения о пользе афганского подразделения в боевых частях различались. Офицер-рейнджер, служивший в Ираке и Афганистане, отмечал, что афганские солдаты спецназа были «очень жесткими, гораздо жестче, чем иракские военные». Но, по его словам, в ОКСО слишком много фокусировались на обучении военнослужащих АТП зачистке зданий. Если Соединенные Штаты хотят оставить после вывода американских войск из Афганистана силы специальных операций, способные выслеживать талибов, им следовало бы сосредоточиться на обучении афганских бойцов навыкам агентурной разведки, поскольку уход американских военных лишит АТП средств радиоэлектронной и видовой разведки, которые обеспечивали многие рейды Командования. «Нам бы следовало сосредоточить их усилия на развитии сети источников информации, потому что это будет их единственным спасательным кругом», — сказал он.

Другой рейнджер сообщил, что его боевая группа привлекала солдат АТП только «для показухи», чтобы оперативная группа ОКСО, и, в конечном итоге, МССБ в своих пресс-релизах могли похвастаться тем, что каждый выход проводился «под руководством афганцев». В каждой операции, в ударной группе во главе афганцев ставили рейнджера, при этом афганцы редко когда принимали непосредственное участие в боевых действиях. «Они просто сидели в углу или прятались в комнате», — сообщил рейнджер, но, по его словам, это было не то сообщение, которое передавалось по цепочке командования: «Сообщалось ли об этом по радио? Нет, но старшие по званию, если я докладывал все правильно, были не против… Я всегда сообщал: “АТП проводит вызов”. А мне отвечали по радио: “Хорошо, отлично”. А проводило ли АТП вызов? Нет… “АТП входит в комплекс”. А входило ли АТП в комплекс? Нет».

Рейнджер признал, что другие взводы рейнджеров и роты «Дельты» прилагали больше усилий для вовлечения в работу афганцев, но, по его словам, в целом рейнджеры сопротивлялись обучению и наставничеству афганских сил, которые он считал работой для армейского спецназа. «Они были средством достижения цели, — рассказывал он об афганском товарищеском подразделении. — Они помогали нам выйти за дверь».

Взгляд с вершины командной иерархии выглядел совсем иначе. Седьмого марта 2012 года, выступая перед Комитетом по вооруженным силам Палаты представителей, Макрейвен, который к тому времени получил свою четвертую звезду и стал главой Командования специальных операций ВС США, защищал ночные рейды как «важный инструмент для наших сил специальных операций». Однако, добавил он, начиная с лета прошлого года, «мы действительно афганизировали наш подход к их проведению». «Афганцы играют ведущую роль во всех наших ночных рейдах, — продолжил Макрейвен. — Именно они делают вызовы, просят людей выйти из комплексов, именно они первыми входят в дверь, именно они проводят всю работу по сбору и анализу захваченных материалов».

Эпизоды с жертвами среди гражданского населения поставили Петреуса в сложное положение. Он был убежденным сторонником ОКСО, убедившись в его эффективности еще будучи командующим коалиционными силами в Ираке, но он также понимал, что терпение Хамида Карзая на исходе. «Когда он приходил поговорить с Карзаем о жертвах среди мирняка, ему задавали одну трепку за другой, — сообщил один из старших офицеров штаба Петреуса. — Это были вещи, которые, казалось, не должны были происходить, если только вы этого хотели. Им не нужно было убивать этих парней». Старший офицер ОКСО еженедельно информировал Петреуса о деятельности Командования, а офицеры по связи и координации ОКСО, сидевшие в тридцати секундах ходьбы от его кабинета, разговаривали с ним каждый день — подтверждение той мысли, на которой настаивал Маккристал, что талантливых офицеров по связи необходимо назначать в каждый руководящий орган, имеющий значение для деятельности Командования. «Он говорил на их языке, — говорил старший сотрудник штаба Петреуса. — Ему было очень комфортно рядом с этими парнями. Он был большим сторонником того, что они делали, но… он также был строг с ними. Когда они в чем-то косячили, он заставлял их искупать свои грехи».

Один из своих самых вопиющих «грехов» оперативная группа совершила 8-го октября 2010 года, когда попыталась спасти Линду Норгроув, британского гуманитарного работника, похищенного 26-го сентября. Разведка отследила ее местонахождение до комплекса, расположенного на высоте около 7000 футов на склоне горы в ущелье Коренгал, расположенном в восточной афганской провинции Кунар. За два года до этого оперативная группа провела успешное освобождение заложника — американского инженера, похищенного в центральном Афганистане. В том эпизоде, получившем название «Операция “Прометей”», операторы 6-й команды «морских котиков» высадились примерно в трех милях от укрытия похитителей и, передвигаясь по сильному снегу, подкрались к ним, застрелили обоих охранников и спасли инженера. [17]

Задача по спасению Норгроув выпала на долю роты из «Серебряного» эскадрона Команды-6, самого нового штурмового эскадрона части. В рамках значительного расширения сил и средств Объединенного командования специальных операций, отряд «Дельта» и 6-я команда «морских котиков» получили указание сформировать в своем составе по четвертому линейному эскадрону, — и это несмотря на то, что им было трудно укомплектовать три уже существующих эскадрона. В течение нескольких лет в составе Команды-6 был сформирован «Серебряный» эскадрон, для чего провели дополнительный курс оценки и отбора, затем добавили четвертую роту в каждом из трех существующих штурмовых эскадронов, постепенно заполняя их операторами, после чего перевели три дополнительные роты в новый эскадрон. [18] Рота, проводившая операцию, была, за одним или двумя исключениями, укомплектована опытными операторами, а командовал ею, по словам старшего специалиста Команды-6, «очень опытный парень».

В отличие от операции по спасению инженера, топографические особенности местности не позволяли силам спасения приземлиться на удалении от объекта и добраться к нему пешком. Вместо этого они были вынуждены лететь прямо на него. На задание вылетели «Чинуки» 4-го батальона 160-го полка. Приземляться было негде, поэтому операторы спускались на землю по тросовым системам. [19]

Находящийся у них над головой пилотируемый разведывательный самолет