— Чесна не всегда поступает благоразумно, — сказал Сэндлер. — Иногда ее надо подвести к принятию правильного решения. Поэтому мы с полковником Блоком решили убрать вас из кадра. Навсегда.

— Откуда такая уверенность, что если вам удастся убить меня, то она обязательно выйдет замуж именно за вас?

— Я постараюсь. Неплохой повод для пропаганды. Двое американцев, выбравшие для себя жизнь под сенью нацистского знамени. Да и Чесна — звезда. Наши с ней фотографии обошли бы страницы газет и журналов всех стран. Теперь вы понимаете?

Майкл все понял. Сэндлер был не только предателем и убийцей, помимо всего прочего, он оказался еще и редкостным эгоистом. И если бы даже Майкл не собирался убить Сэндлера, то последнее его откровение сыграло решающую роль. Он разбил пластмассовой ложкой скорлупу яйца, поднес его ко рту и выпил.

Сэндлер рассмеялся, глядя на это.

— Сырое мясо и сырые яйца. Барон, ваше детство, должно быть, прошло в хлеву!

Майкл съел еще одно яйцо. Хьюго вернулся из кухни с двумя графинами яблочного сока — для Майкла и для Сэндлера. Поклонник большой охоты тут же опрокинул в себя целый бокал, но Майкл не спешил: он поднес свой бокал к губам и остановился, почувствовав едва ощутимый горьковатый запах. Какой-нибудь яд? Нет, запах яда был бы сильнее. Но в сок явно было подмешано какое-то лекарство. Транквилизатор, заключил Майкл. Нечто, что должно было замедлить его реакцию. Он отставил стакан с соком и снова налил себе кофе.

— Что-нибудь не так? — спросил Сэндлер. — Вам не нравятся яблоки?

— Нет, просто попахивает червоточиной.

Он надколол скорлупу третьего яйца и выпил желток, спеша пополнить запасы протеина в организме. Последнее яйцо он запил кофе. Рельсы повернули на северо-восток, и объезд вокруг Берлина был начат заново.

— Так, значит, вы не собираетесь падать передо мной на колени и молить о пощаде? — Сэндлер подался вперед.

— А это что, может помочь?

Сэндлер помедлил с ответом, а затем отрицательно покачал головой. Взгляд его темных глаз казался настороженным, и Майкл был уверен, что он почувствовал что-то, чего никак не ожидал. Он решил снова прозондировать почву.

— Никаких шансов у меня нет, верно? Как у таракана, попавшего под удар железного кулака?

— Ну конечно же, у вас есть шанс. Не бог весть какой, но все же есть. — И снова по лицу Сэндлера было видно, что он не обратил внимания на последнюю фразу. Что бы там ни скрывалось под названием «Железный кулак», Гарри Сэндлеру не было о нем ничего известно. — Умереть быстрой смертью. Для этого вам нужно добраться до локомотива прежде, чем я доберусь до вас. Само собой разумеется, я буду вооружен. Я захватил свое любимое ружье. У вас, на вашу беду, оружия не будет. Но зато вам положено десять минут форы на старте. После завтрака вы на некоторое время вернетесь в свое купе. Потом будет подан аварийный сигнал. Это и станет сигналом, что для вас охота уже началась. — Он отрезал новую порцию бифштекса, а затем воткнул нож в оставшийся на тарелке кусок мяса. — Только не пытайтесь спрятаться в своей комнате или держать дверь изнутри. Это лишь ускорит вашу поимку. И если вы еще смеете надеяться на то, что вам удастся спрыгнуть с поезда на ходу, вы очень ошибаетесь. В переходах между вагонами будут расставлены солдаты. Кстати, окна… о них тоже забудьте. — Он подал знак Хьюго, стоящему рядом в ожидании, когда можно будет убирать со стола. Хьюго опустил на окнах железные ставни, и солнечные лучи померкли. — Пусть это станет спортивным состязанием, хорошо? — настойчиво продолжал Сэндлер. — Каждый будет играть отведенную ему роль.

Когда Хьюго вытащил из кармана жилета ключ, чтобы запереть замки, Майкл заметил пистолет в кобуре под полой его пиджака.

— Даже не думайте о том, что вам удастся завладеть пистолетом Хьюго, — сказал Сэндлер, проследив направление взгляда Майкла. — Он провел восемь месяцев на русском фронте, и к тому же он отличный стрелок. У вас есть вопросы относительно основных правил игры?

— Нет.

— Вы и в самом деле удивляете меня, барон. Должен признаться, что я рассчитывал на то, что уже к этому времени вы встанете передо мной на колени. Это лишний раз доказывает, что невозможно предугадать, каким человек может оказаться на самом деле. Вы согласны со мной? — Он широко улыбнулся. — Хьюго, а теперь проводи барона в его покои.

— Слушаюсь, господин.

Когда дверь купе закрылась у него за спиной, Майкл обнаружил, что в его отсутствие в комнате произошла значительная перестановка. Зеркало, стол, белая миска и полотенце исчезли. Из шкафа была убрана единственная вешалка. А Майкл как раз рассчитывал на то, что ему удастся воспользоваться осколками зеркала, черепками от миски и вешалкой, для того чтобы попытаться выбраться отсюда. Круглый стеклянный плафон на потолке остался, и теперь Майкл глядел на него. Достать до плафона было невозможно, хотя Майкл чувствовал, что он наверняка смог бы придумать что-нибудь, что позволило бы ему разбить лампу. Он сел на кровать и погрузился в раздумья; поезд плавно покачивался, и колеса стучали на стыках рельсов. А понадобится ли вообще ему оружие, чтобы убить Гарри Сэндлера, если он сам сейчас устроит на него охоту? Едва ли. Он мог бы превратиться в волка и броситься бежать сразу же, как только будет дан аварийный сигнал.

Но Майкл, не стал превращаться. Его чутье было крайне обострено. Вместе с превращением ему пришлось бы лишиться одежды. Но, оставаясь человеком, он мог думать как волк и одержать верх над Сэндлером. Единственная проблема состояла в том, что Сэндлер знал этот поезд лучше его. Майклу нужно найти место для засады, и тогда…

Тогда графиня Маргритта будет отомщена, и душа его наконец избавится от этого тяжкого бремени.