Глаза Майкла все еще были полны голубого пламени. Он отполз в сторону и лежал на полу, касаясь спиной утыканной лезвиями стены. Сэндлер приближался. Под его сапогами скрипели половицы. Охотник рассчитывал найти его совершенно беспомощным, корчащимся на полу, полуслепым. Он перевернулся, чтобы дать свободу рукам, отвернул в сторону изрезанный в клочья пиджак.

— Ну что же вы молчите, барон? Скажите хоть что-нибудь, — настаивал Сэндлер, — и я положу конец вашему унижению.

Майкл лежал на боку и молчал. Он прислушивался к шагам Сэндлера, которые приближались. «Давай-давай, топай сюда! — В душе Майкла все кипело. — Иди ко мне, я жду!»

— Барон? Я думаю, что охота закончена.

Майкл слышал, как Сэндлер щелкнул затвором.

Он уже чувствовал мятный запах его лосьона. Потом совсем рядом с ним скрипнула упругая кожа начищенного сапога, тихо застонала половица, и он знал, что до Сэндлера можно уже достать руками.

Полностью полагаясь на свой слух, Майкл протянул руки вперед. Он обхватил щиколотки Сэндлера и изо всех сил рванул их на себя и вверх.

Сэндлер и вскрикнуть не успел. Ружье выстрелило, пуля отскочила от потолка, а Сэндлер повалился на пол, задев одну из стен, утыканных обломками бритвенных лезвий.

Он пронзительно закричал.

Изнемогающий от боли Сэндлер оказался на полу. Руки Майкла сомкнулись на шее охотника. Но тут неожиданный удар прикладом ружья заставил его ослабить хватку. Майкл успел ухватить Сэндлера за рубашку. Тот пытался уползти от него, продолжая отбиваться прикладом, следующий удар которого пришелся Майклу по ключице. Майкл был вынужден отпрянуть, перед глазами у него все еще проносились голубые вихри, и он чувствовал, как острые лезвия на стене впиваются ему в плечи. Прогремел выстрел; сноп огненных искр вырвался из ствола, но пуля была пущена вслепую. Майкл снова набросился на Сэндлера и бросил его на утыканную бритвами стену. И снова Сэндлер завопил от боли и ужаса. Майкл нащупал в темноте ружье и ухватился за него обеими руками; Сэндлер отчаянно отбивался. Пальцы в кожаных перчатках пытались выдавить Майклу глаза, хватали его за волосы. Майкл ударил кулаком наугад, и удар попал в цель.

Оба соперника стояли на коленях; вагон покачивало, и в спины им впивались лезвия. Ружье было между ними, и теперь каждый пытался подняться на ноги, стараясь опереться на него как на рычаг. Борьба велась молча, проигравшего ждала смерть. Майкл сумел упереться в пол одной ногой и был готов встать, когда Сэндлер нанес удар в солнечное сплетение, снова бросая его на колени. Сэндлер, приподнявшись, высвободил ногу и ударил Майкла в подбородок. Ружье было прижато к горлу Майкла, и теперь Сэндлер наваливался на него всем своим весом. Майкл сопротивлялся, но ему никак не удавалось отпихнуть от себя охотника. Тогда он обеими руками ухватил голову Сэндлера и изо всех сил ткнул его лицом в усеянную бритвами стену рядом. Сэндлер взвыл, забившись в агонии, и отпрянул.

Сэндлеру как-то удалось подняться на ноги, ружье оставалось у него в руках. Майкл ухватил его за щиколотки и опрокинул навзничь, ударившись спиной о стену. Сэндлеру было невмоготу оставаться в своем лабиринте; освободившись из хватки Майкла, он поднялся с пола и заковылял по коридору, завывая от боли. Майкл слышал, как Сэндлер возится с дверной ручкой, пытаясь повернуть ее скользкой от крови рукой, и он вскочил на ноги, устремившись вслед за охотником.

Сэндлер с размаху ударил дверь плечом. Она распахнулась, и в узкий коридор хлынул показавшийся ослепительно ярким свет дня. Бритвы — их было сотни по обеим сторонам коридора — поблескивали в солнечных лучах, и многие из них были обагрены кровью. Майкл снова был ослеплен, но все же он мог видеть достаточно хорошо, для того чтобы различить в дверном проеме силуэт Сэндлера. Он бросился вперед, наскакивая на охотника сзади, и от сильного удара они оба вылетели из вагона, оказавшись на открытой площадке.

Лицо Сэндлера было исполосовано бритвами, глаза слепило солнце. Он бился в истерике.

— Убей! Убей его! — кричал он солдату на платформе.

Солдат был настолько потрясен, увидев двоих окровавленных мужчин, вывалившихся из внезапно распахнувшейся двери вагона, что «люгер» у пояса оставался в кобуре. Рука его торопливо открыла кобуру, он ухватился за рукоятку, вытаскивая пистолет наружу.

Щурясь на свету, Майкл видел лишь темный силуэт солдата. Он ударил его в пах, прежде чем «люгер» оказался наведенным на него; немец согнулся пополам, ударом колена в лицо Майкл отбросил ею назад и перекинул через железные перила на краю платформы. «Люгер» выстрелил в воздух, и солдат исчез.

— Помогите! — стоя на коленях посреди небольшой площадки, кричал Сэндлер, взывая к тем, кто еще мог его услышать. Но стук колес заглушал его вопли. Поставив ногу на ружье Сэндлера, Майкл прикрыл рукой глаза от света: впереди был тендер и паровоз, из трубы которого валили клубы черного дыма. Сэндлер стоял на четвереньках подле него, по изрезанному лицу текла кровь, и его охотничья куртка цвета хаки была усеяна кровавыми пятнами. — Помогите! — взывал он слабым голосом. Он стонал, дрожа всем телом, горестно раскачиваясь из стороны в сторону.

— Я сейчас убью тебя, — сказал Майкл по-английски. Сэндлер вздрогнул и замер. Он сидел на полу, низко опустив голову, и было слышно, как капли его крови стучат по металлу. — Я хочу, чтобы ты сейчас припомнил одно имя: Маргритта Филип. Оно говорит тебе о чем-нибудь?

Сэндлер не ответил. Поезд снова проезжал мимо зеленеющего леса в пригороде Берлина. Там, где теперь находились Майкл с Сэндлером, их не могли увидеть ни машинист, ни кочегар, подбрасывающий уголь в топку. Носком ботинка Майкл пнул Сэндлера в бок.

— Графиня Маргритта. В Каире. — Он чувствовал себя вконец измотанным, казалось, что колени вот-вот подогнутся