думал, что вы… как бы это сказать… я считал вас нервным. Или, возможно, вы просто очень хороший актер. Да, скорее второе. Но теперь ваши сады с тюльпанами остались далеко. И знаете, барон, меня не покидает чувство, что вы не сойдете с этого поезда живым.

Майкл медленно опустил, чашечку с кофе на стол. Сэндлер пристально смотрел на него, ожидая в ответ жалобных криков, слез, мольбы. Майкл какое-то время тоже глядел на него, а затем взял со стола серебряный кофейник и налил себе еще кофе.

Сэндлер нахмурился.

— Вы, наверное, думаете, что я шучу, не так ли? Друг мой, уверяю вас, что это вовсе не розыгрыш. Я собираюсь вас убить, а будет ли ваша смерть быстрой или же медленной и мучительной, зависит только от вас.

Стук колес поезда внезапно изменился. Майкл взглянул в окно. Они проезжали по мосту над широкой рекой, вода в которой казалась темно-зеленой. Но внимание его было привлечено другим ошеломляющим зрелищем. В полумиле от железной дороги из-за деревьев виднелись башни и башенки огромной постройки. Вне всякого сомнения, это был «Рейхкронен».

— Да, это отель, — сказал Сэндлер, угадав ход мыслей барона. — Последние три часа мы кружили вокруг Берлина. Мы будем кататься здесь до окончания охоты.

— Охоты?

— Точно так. — Сэндлер снова улыбнулся; ему опять удалось перехватить инициативу. — Я буду охотиться на вас по всему поезду. Если вам удастся добраться до локомотива и трижды дать гудок, прежде чем я догоню вас, то ваша смерть будет быстрой — пуля в висок. Но если я изловлю вас раньше, чем вы сумеете добраться туда, то… — Он пожал плечами. — Приговор выносится по усмотрению охотника.

— Вы что, совсем рехнулись?

— Браво, какое самообладание! — Сэндлер лениво зааплодировал. — Ну добавьте же сюда немного эмоций! Неужели вам трудно выдавить из себя хотя бы несколько слезинок? Может быть, вы станете молить меня о пощаде? Или, может быть, для вас окажется полезным узнать, что с самого последнего человека из тех, на кого я охотился здесь, содрали шкуру? Он был недругом Гиммлера, и потому-то эту шкуру я подарил ему. Надеюсь, что он вывесил ее на видном месте.

Хьюго выкатил из кухни столик с завтраком. Он поставил тарелку с бифштексом перед Сэндлером и блюдо перед Майклом, на котором лежали три сырых яйца.

— Вы мне положительно нравитесь, барон! — усмехнулся любитель большой охоты. — Даже не знаю, что и подумать о вас!

Сердце Майкла забилось чаще, в горле появилась легкая сухость, но все же он был еще очень далек от того, чтобы запаниковать. Он снова посмотрел в окно, на быстро проплывающие дома и фабрики.

— Я сомневаюсь, что Чесна обрадуется, узнав, что меня похитили, — холодно сказал он. — Или, может быть, вы украли и ее тоже?

— Разумеется, нет. Она все еще в «Рейхкронене», и ваш камердинер там же. Чесна об этом ничего не знает и не узнает никогда. — Он взял острый нож и принялся разрезать бифштекс. Внутри мясо было почти сырое, и на тарелку стекала кровь. — Сейчас полиция ищет ваше тело в реке. Объявились двое, они будто бы видели вас на берегу реки, после того как вы ушли с представления в клубе «Бримстон». Наверное, вы слишком много выпили в тот вечер. Вы бродили по берегу и упорно отказывались возвратиться обратно в отель. — Сэндлер прожевал мясо и запил его кофе. — Тот берег оказался не самым удачным местом для прогулок, барон. Вам не следовало отправляться туда одному.

— Уверен, что кто-нибудь видел, как я уходил вместе с вами.

— В этой толпе? Вряд ли. В любом случае сейчас это не имеет значения. Относительно вас у меня есть разрешение полковника Блока; он точно так же, как и я, не хочет, чтобы вы с Чесной поженились.

Вот оно как! Майкл понял, что это никоим образом не связано ни с его миссией, ни с тем, что он является агентом британской разведки. Сэндлер и Блок хотят, чтобы барон фон Фанге исчез. Ясно также и то, что Сэндлер еще ничего не знает об участи, постигшей его сокола; скорее всего, вчера вечером ему больше так и не представился случай подняться к себе в номер, и теперь он не вернется в отель, пока не закончится его «охота». Разумеется, Чесна не поверит в то, что Майкл был пьян. Она поймет, что все это подстроено. Только что она сможет сделать? Но сейчас у него не было времени на раздумья. Сейчас его основной мишенью был улыбающийся человек, сидящий напротив него за столом и жующий бифштекс с кровью.

— Я люблю Чесну, — сказал Майкл. — Чесна любит меня. Разве этого не достаточно? — Он постарался сказать это так, чтобы придать своему голосу легкий оттенок малодушия; он был вовсе не заинтересован в том, чтобы Сэндлер вдруг что-то заподозрил.

— Забудьте об этом! Чесна не любит вас! — Сэндлер отправил в рот очередной кусок бифштекса. — Возможно, вам удалось вскружить ей голову. Я даже допускаю, что ей нравится ваше общество, хотя и не могу понять почему. Но Чесна нередко позволяет эмоциям одерживать верх над разумом. Она замечательная женщина, красивая, талантливая, с хорошими манерами. Но это не мешает ей бывать безрассудной. Вы знаете, что она сама управляет собственным самолетом? Воздушные трюки в фильмах, где ей приходится сниматься, она выполняет самостоятельно. Она замечательно плавает и стреляет лучше, чем очень многие из тех мужчин, с кем мне приходилось водить знакомство. Вот с этим, — он многозначительно дотронулся рукой до лба, — у нее тоже все в полном порядке, но все же у нее сердце женщины. У нее и до вас были разного рода ни к чему не ведущие, весьма опрометчивые любовные романы, но прежде она никогда не заговаривала о свадьбе. Я немного разочарован, так как всегда считал, что она неплохо разбирается в людях.

— Вы имеете в виду то, что Чесна