Шрифт:
Закладка:
Goldman Sachs связалась с Баффеттом, чтобы узнать, заинтересован ли он в спасательной операции. Он ответил отрицательно, однако был готов рассмотреть возможность объединения с Goldman Sachs, чтобы выкупить весь портфель активов и долгов. Вместе они стали бы достаточно сильны, чтобы переждать кризис и торговать позициями с прибылью. Но у Баффетта было одно условие: никакого Мериуэзера.
Long-Term была должна не только дочерней компании Berkshire, но и должникам Berkshire, а также тем, кто был должен должникам Berkshire. «Деривативы – как секс, – говорит Баффетт. – Проблема не в том, с кем мы спим, а в том, с кем спят они».
В пятницу Уоррену предстояло встретиться в Сиэтле с Гейтсами и отправиться в тринадцатидневное путешествие по маршруту золотой лихорадки, от Аляски до Калифорнии. Он позвонил своему менеджеру и сказал: «Не принимайте никаких оправданий от тех, кто не внесет залог или не закроет маржин-колл. Никаких оправданий»[1015]. Он имел в виду: если такие, как Хоуи, опоздают с арендной платой хотя бы на день, нужно конфисковать у них фермы.
На следующее утро Уоррен, Сьюзи, Гейтсы и еще три семейные пары вылетели в Джуно, чтобы пересечь на вертолете ледяные равнины. Они совершили круиз по фьордам, увидели огромные голубые айсберги и водопады, низвергающиеся с трехтысячефутовых утесов. Баффетт, вежливо рассматривая слайд-презентацию по гляциологии[1016] на борту корабля, думал о том, сможет ли Goldman Sachs выкупить Long-Term совместно с ним. За счет хищнических продаж цены ее акций настолько рухнули, что она превратилась в сигаретный окурок. Еще никогда за всю карьеру Уоррена не появлялась такой внезапной возможности быстро приобрести такую кучу проблемных активов.
На следующий день во время отлива группа спустилась на берег, чтобы посмотреть на бурых медведей гризли, которые бродили по Пак-Крик. В это время по спутниковому телефону Баффетту позвонил глава Goldman Sachs Джон Корзин. Связь постоянно обрывалась. «Из-за этих скал высотой в полмили по обе стороны от нашего судна телефон не работал. Капитан показывал: “Смотрите, там медведь”. Я отвечал: “К черту медведя. Давайте вернемся туда, где есть связь”», – вспоминает Уоррен.
Два или три часа Баффетт оставался без связи, пока группа пересекала Фредерик Саунд, чтобы посмотреть на горбатых китов. Корзин томился в Нью-Йорке. Когда связь ненадолго восстановилась, они с Баффеттом смогли закончить разговор. Вечером Уоррен покорно потащился смотреть слайд-шоу о морской фауне Аляски, а Корзин решил, что вполне может выставить предложение, если, конечно, инвестиции не будут иметь ничего общего с Джоном Мериуэзером.
В понедельник Баффетт по-прежнему не выходил на связь. Корзин стал более пессимистично смотреть на перспективу выставить заявку. Он поговорил с Питером Фишером из Федеральной резервной системы, который собирал кредиторов Long-Term для переговоров о совместной спасательной операции. После этого появилась надежда, что ФРС собирается снизить процентные ставки.
В это время Long-Term потерял еще полмиллиарда долларов. Банки, проверявшие бухгалтерские книги фонда, использовали полученные сведения против него[1017]. У фонда оставалось меньше миллиарда долларов. Ирония заключалась в том, что за год до этого фонд выплатил 2,3 миллиарда долларов собственным инвесторам, чтобы увеличить долю фонда, принадлежащую партнерам. Если бы эти деньги были у компании сейчас, Long-Term, возможно, смог бы выжить самостоятельно. Теперь же на каждый доллар капитала приходилось сто долларов долга: такое соотношение не устроило бы ни одного здравомыслящего кредитора.
Баффетт с группой Гейтса был на пути в Бозман, штат Монтана. Корзин связался с ним еще утром и получил разрешение привлечь к участию в торгах крупного страховщика AIG, владевшего бизнесом деривативов. Его председатель Хэнк Гринберг дружил с Уорреном. У AIG были опыт и команда, которые могли заменить Мериуэзера на посту управляющего, а фигура влиятельного Гринберга могла уравновесить присутствие Баффетта и, возможно, сделать его участие более приемлемым для Мериуэзера.
На следующее утро сорок пять банкиров собрались в ФРС, чтобы обсудить вопрос о спасении клиента, который так безжалостно издевался над ними последние четыре года. Long-Term снова поставил их в безвыходную ситуацию: если фонд рухнет, вместе с ним обвалятся и другие хедж-фонды. По мере того, как костяшки домино падали одна за другой, возрастала вероятность глобального финансового краха. Повторялась ситуация с Salomon. Об этом Баффетт и Мангер предупреждали на своих собраниях акционеров с 1993 года. Теперь перед банками стоял вопрос выживания. Они с неохотой раздумывали: не вложить ли им еще денег в Long-Term – сверх тех сумм, которые они уже потеряли, – чтобы фирма смогла уплатить долги и остаться на плаву. Когда Корзин объявил, что Баффетт участвует в торгах, мысль о том, что он придет и все выкупит, чтобы в будущем сорвать куш, никому не понравилась. Это могло бы выручить всех, но Баффетт всегда выигрывал, и некоторых это сильно раздражало. Президент Федерального резервного банка Нью-Йорка, Уильям Макдонаф позвонил Уоррену, чтобы выяснить, насколько он серьезен. Баффетт, который в этот момент садился в автобус, чтобы отправиться в Йеллоустонский национальный парк, подтвердил, что готов выставить заявку. Уоррен не понимал, зачем ФРС организует спасательную операцию, когда группа частных покупателей в лице Berkshire, AIG и Goldman Sachs готова решить проблему без помощи правительства. Около одиннадцати часов по нью-йоркскому времени Уоррен позвонил по спутниковому телефону в Long-Term и сказал, что собирается через Goldman участвовать в торгах за весь портфель фонда.
«Я не хотел задерживать автобус, поэтому просто сделал это. Хотя ситуация меня убивала», – говорит Баффетт.
Через час Goldman прислал Мериуэзеру по факсу одну-единственную страницу с предложением купить фонд за 250 миллионов долларов, при условии увольнения его самого и его партнеров. Если Мериуэзер пойдет на сделку, AIG, Berkshire и Goldman вложат в Long-Term еще 3,75 миллиарда долларов, причем большую часть суммы профинансирует Berkshire. Чтобы свести к минимуму вероятность того, что Long-Term попытается получить более выгодное предложение на стороне, Баффетт дал всего час на принятие решения.
К тому времени у Long-Term оставалось чуть больше 500 миллионов долларов. Баффетт предлагал меньше половины от этой суммы. После выплаты долгов и покрытия убытков Мериуэзер и его партнеры были бы изгнаны из фирмы, расставшись со своим капиталом почти в 2 миллиарда долларов. Но документ был составлен Goldman с ошибкой: в нем предлагалось купить управляющую компанию LTCM, а не ее активы, хотя Мериуэзеру было известно, что Баффетту нужны были именно они. Адвокат
