до сих пор не знает, выдумал он их или просто так сказал, что выдумал), а потом на самом деле нашёл вместо него другого парня, подцепил первого встречного в гей-клубе, и два долбаных месяца ничего ему не говорил! И ладно Власовский – можно подумать, он такой один, он ведь делал это всё с кем-то. Какие-то другие парни были точно такими же одноразовыми, не желающими связывать себя обязательствами, плюющие на то, что где-то есть он, настоящий бойфренд, которому изменяют. Или взять Артура! Этот что ли нормальный? Только лишнее подтверждение всему, что он слышал о геях. Лев даже иногда думал, что сам он – не гей, что ему нужно какое-то другое определение, так сильно он не похож на всех этих дешевок. А Слава… Лев пытался поверить, что Слава тоже другой. Но если кто-то выглядит как гомик и ведет себя, как гомик, то, скорее всего, он правда гомик. Лев ждал подвоха.

- Потому что я боюсь, что они влюбятся в тебя, – он попытался привести весь сумбур в своих мыслях к приемлемому виду. – Точнее, я знаю, что они влюбятся.

- И что? Я-то не влюблюсь.

- Уверен? – хмыкнул Лев.

- Уверен. Да и вообще, ты же дружишь с Артуром, а он гей.

Лев закатил глаза:

- Это Артур! Он не считается.

- Вот как… - Слава чуть приподнял левую бровь.

- Ты же не думаешь, что меня всерьёз может привлекать Артур?

- Но ты же думаешь, что меня всерьёз может привлекать мой однокурсник, хотя ты ничего о нём не знаешь. Может, вас познакомить?

- Не хочу я ни с кем знакомиться! – почти зашипел Лев. – Я хочу, чтобы ты перестал с ним общаться, и всё!

Он глянул на экран мобильника – как обычно: встал раньше и всё равно опаздываешь – коротко сообщил Славе, что ему пора и ушёл на пары.

Уходить пришлось с гадким чувством. Он подозревал, что так просто Слава не спустит этот конфликт на тормозах, и на всех трёх парах чувствовал не проходящую нервозность: что-то будет. Он то и дело переживал, что перегнул палку, и даже написал извинительное сообщение между поликлинической педиатрией и функциональной диагностикой, но к трём часам, когда пары закончились, ответ от Славы так и не пришёл. Дома его тоже не оказалось, и Льва стало тревожно отбрасывать в тот ужасный день, когда они с Юлей битый час искали его зимой.

Он позвонил ему – Слава не ответил. Он позвонил Юле и сбросил сам: вспомнил, что у неё должна была состояться биопсия, и не хотел лезть со своей неуместной тревогой. Он позвонил на домашний – надеялся, что трубку возьмёт сам Слава или, в крайнем случае, его мама, и тогда он спросит у неё, где Слава. Но трубку взял, блин, Мики. Вот чего Лев точно не ожидал, так это писклявого голоска на другом конце провода: - Ай-ё.

- Привет, Мики, - вздохнул Лев, уже заранее устав от этого разговора.

- Пиет!!! – радостно закричал он. – Я тера наиш де ыл?! Мы с аушкой адили в альшой адададин…

- Мики! – перебил его Лев. – Скажи, пожалуйста, Слава дома?

- Ава? Неть.

- А где, не знаешь?

- На уёбе.

«Подкалываешь меня что ли, засранец», - мрачно усмехнулся Лев.

- Где? – мягко переспросил он.

- На уй-ё-бе! – по слогам повторил Мики.

- В колледже?

- Ага.

- Спасибо, пок…

- Той!!! – закричал Мики. – Не кади туку! Я ндорасхазха…

Он запутался в буквах, но Лев догадался, что за этой аброй-кадаброй скрывалось слово «недорассказал».

Он вздохнул, кинул взгляд на часы в коридоре и, прижав трубку плечом к уху, начал надевать пальто. Смиренно сказал Мики:

- Рассказывай.

И Мики рассказывал. Он говорил, пока Лев шёл до метро, и потом, пока ехал три станции (не расслышав ни слова из-за стука колёс), и потом, от метро к колледжу – тоже говорил и говорил. Лев мало что понимал, но, как и учил Слава, комментировал время от времени: «Вот это да-а-а», «Ну, ничего себе, правда что ли?», а Мики радостно отвечал: «Да!» и заводил новую пластинку: как ходили в магазин, как видели зоопарк, как в лесу кормили белок, как однажды по двору проехала машина такого цвета, названия которого он не знает (это впечатлило его больше всего). И потом, когда Лев, стоя перед главным входом, думал, как бы поскорее свернуть эту назойливую беседу, на заднем фоне вдруг раздался голос Славиной мамы: - Ты с кем разговариваешь?

- Нинаю, – бесхитростно ответил Мики, а потом сказал в трубку: – Сё, пака! – и разговор резко оборвался.

Лев понял, что придётся ждать. И может быть, даже зря – ведь он поверил двухлетке с ограниченным словарным запасом, и едва ли Мики на самом деле знал, где Слава. Но он был готов прождать хоть до вечера, пока не закроется колледж, потому что чувствовал: никак иначе Слава сегодня на контакт не выйдет.

Ему повезло: он провёл на скамейке не больше сорока минут – к пяти часам Слава появился в дверях колледжа. Лев поднялся, чтобы пойти ему навстречу, но тот, увидев его, округлил от ужаса глаза и, перепрыгнув разом через все ступеньки, сиганул по проспекту – от него. Вот чего Лев не ожидал, так это того, что придётся побегать.

Ничего не оставалось и он рванул за ним, поворачивая на улицу Свердлова, а там, дальше по тротуару, в узкий переулок, ведущий к жутковатому микрорайону: с вереницей гаражей, несколькими незавершенными стройками и проржавевшими башенными кранами. Когда они пробегали мимо гаража номер семь, Лев мельком заметил трёх подозрительных типов с бутылками пива – у одного из них на руке был кастет. Ну и местечко…

Он нагнал Славу у заброшенной стройки, вытянул руку вперед, схватил за куртку, вынуждая замедлиться, и Слава начал резко тормозить. Он тоже затормозил, налетая на него с возмущенным вопросом:

- Какого хрена ты от меня бегаешь?!

- Да потому что!!! – вдруг закричал Слава с такой силой, что у него вздулись вены на шее.

Лев отпрянул от неожиданности: он никогда его таким не видел.

- Ты сводишь меня с ума, ты не понимаешь этого?! Или делаешь вид, что не понимаешь?! Или тебе это нравится, нравится надо мной издеваться?! – орал Слава. – Ты то один, то другой,