Всё, что он делал с ним в ту минуту, он делал множество раз до, но всё равно ощущал этот момент как особенный, как то, что больше никогда не повторится.

Когда он несколько раз провел языком по влажной – и от слюней, и от собственной смазки – головке, Слава мелко затрясся и, отстраняясь, негромко попросил:

- Стоп, стоп…

Лев немедленно отпустил его, решив, что сделал что-то не так. Но Слава, приподнимаясь на локтях, виновато пояснил:

- Я так долго не продержусь, а у нас большие планы. Иди сюда.

Он схватил Льва за рукав рубашки, притягивая к себе, и тот начал задыхаться, чувствуя, как быстро пробегают Славины пальцы по пуговицам, освобождая его от рубашки, как горячие губы по-вампирски впиваются в шею – наверное, останутся засосы, но как было плевать на это в тот момент, кто бы знал. Слава осторожно – так, как умеет только он: быстро, страстно, но предельно аккуратно – развернул его за плечи, отправляя спиной на кровать, и Лев почувствовал себя максимально комфортно: да, так хорошо. Он и не думал раньше, как устал от нависающего состояния над другим человеком, от постоянной необходимости (необходимости, а не желания!) всё контролировать, всем управлять, говорить, что делать и заставлять других делать то, что он говорит. И самого себя заставлять тоже. Надоело.

Он разрешил Славе целовать его, куда захочется, разрешил снять с него одежду и швырнуть, где придётся, а себе он разрешил ни о чём не париться.

Проведя рукой несколько раз вдоль его члена, Слава неожиданно остановился и, нахмурившись, сообщил:

- Извини, я щас…

Лев, которого колдовство Славиных рук уже начало уносить в нирвану, выплыл из неё обратно и приоткрыл правый глаз. Увидел, как Слава стягивает с пальцев кольца – одно за другим – и складывает их на тумбочку. От этого действия Лев неожиданно вспомнил, к чему всё идёт, и снова забеспокоился – впрочем, уже не так сильно.

Когда Слава, оставив все украшения, снова повернулся к нему, страх начал проходить. Будто заметив эту перемену во Льве, Слава уточнил:

- Всё в порядке?

- Да.

- Что ты хочешь, чтобы я сделал дальше?

Лев растерялся, застигнутый этим вопросом врасплох. Он прекрасно знал, чего хочет, но сказать об этом вслух было выше его сил. Поэтому он был благодарен, когда Слава, не дождавшись ответа, вернул свою ладонь на его член и мягко уточнил:

- Так нормально?

Лев осторожно взял его руку в свою и, чувствуя, как сердце начинает стучать в ушах, приподнял бедра и завёл её вниз, за мошонку, к тому месту, где его ещё никто никогда не трогал. Слава несмело шевельнул пальцами, касаясь его, и Лев вздрогнул, выдохнув: - Вот так – ещё нормальней.

Он убрал свою руку, позволяя Славе самому решить, что делать дальше. Тот, взяв одну из подушек, положил её Льву под бедра, лёг слева от него на кровати и вернул руку ему между ног. Подперев голову рукой, он улыбнулся Льву, показывая ямочку, и с придыханием произнёс: - Эх, хорошо лежим…

Лев рассмеялся, чувствуя к Славе теплую благодарность: за юмор, за непосредственность, за то, что он догадался не разглядывать его в упор, а лечь рядом и смотреть глаза в глаза. Его пальцы аккуратно, едва касаясь, ходили кругами вокруг ануса, и это было… необычно. Совсем не так, как когда прикасаются к члену, но по пояснице всё равно пробегали приятные мурашки, усиливающиеся в те моменты, когда Слава наклонялся и целовал его в губы, или в шею, или в ключицы – куда дотягивался. Его член тёрся о бедро и Лев слегка ласкал его рукой.

- Скажешь, когда можно будет дальше, - прошептал Слава на ухо.

От приятной расслабленности у Льва пересохло во рту, и он сказал одними губами:

- Можно…

Он убрал руку, развернулся к своему рюкзаку и вытащил из бокового отдела тюбик со смазкой. Лев даже приподнялся на локтях от удивления:

- Фига ты продуманный!

Слава хмыкнул, выдавливая содержимое тюбика на пальцы:

- А ты планировал на сухую?

Лев пожал плечами, отшучиваясь:

- Ну, терпеть боль – это так по-мужски…

Вообще-то он так и думал ещё несколько дней назад, когда воображал, как это будет, если всё-таки случится. В его тогдашнем мировоззрении если уж и отдаваться парню, то только переступая через физическую боль – чтобы он видел, и сам Лев тоже видел, какой он сильный, мощный и по-прежнему брутальный несмотря ни на что.

Но теперь, рядом со Славой, это казалось каким-то бредом, и он был рад, что хотя бы один из них в своём уме и догадался купить смазку.

Слава вернул руку к анусу, и Лев почувствовал холодное между ягодиц, а поглаживающие движения превратились в давящие и интенсивные. Лев выдохнул: это хорошо, это хорошо, это хорошо, и тут же, почувствовав, как что-то вторгается в него, запротестовал, схватил Славу за запястье, удерживая: а вот это нехорошо, нехорошо!

- Что? Больно? – спросил Слава.

Лев прислушался к себе: нет, не больно. Он просто… не ожидал. Точнее, ожидал, но не ожидал. Точнее…

- Испугался, - признался он, отпуская Славину руку. Он чувствовал, что палец всё ещё в нём.

Слава потянулся вперед, к месту между его ног.

- Мне, наверное, лучше видеть, что я делаю.

- Нет! – сказал Лев. – Не смотри туда!

Слава улыбнулся, целуя Льва в губы и всё-таки выбираясь туда, к ногам.

- Мне всё равно придётся посмотреть, - резонно заметил он.

Лев, смирившись, нехотя раздвинул ноги шире, пропуская его и позволяя сесть между ними. Он вдруг ощутил себя таким беззащитным и уязвимым, что всерьёз поник и даже возбуждение стало пропадать, а тут ещё и второй палец начал в него забираться. Он поморщился: без должного желания оно и вправду очень болезненно.

- Ты очень красивый, - вдруг сказал Слава и Лев залился краской.

- Правда?

- Конечно правда, - серьёзно ответил он.

Значит, Слава не считает, что он выглядит глупо и жалко в этой дурацкое позе с ногами враскоряку?

- Расслабься, - попросил Слава, прислонившись щекой к его ноге и целуя с обратной стороны бедра.

Лев почувствовал, как его член снова начинает напрягаться, и схватился за него рукой, проводя вверх-вниз. Слава начал давить ему куда-то