Женщина подошла, и рывком перевернула черноволосого на спину. Магниты в наручных браслетах и ошейнике накрепко приковали тело к полу.

– Тебе, что было сказано, а? – спросила Раш, утвердив колено на груди чернявого и острыми коготками вцепившись в его подбородок. – Держать язычок за зубами… и говорить только по делу. А ты все треплешься!

Заточенные коготки вцепились в кадык, вонзаясь, и лицо пленника исказилось от боли.

– Так бы и вырвала… – прошипела Раш. – Но и по-другому можно.

Он ее раздражал. Просто бесил. И этот чертов приказ, не убивать и не портить. И было четко донесено, что будет за развлекуху в определенном плане… только сказано это было мужикам. Так что кто запретит ей трахнуть этого ублюдка?

Хотя… машинное отделение корабля не самое чистое место… да и чужие глаза, пялящиеся в спину не вдохновляли. Ладно, придется получить удовольствие чисто иного плана. Она раскрыла нож и приставила его к глазу чернявого.

– Слушай сюда, с-сука… начнешь дергаться – лишу глаза. Понял?

Лезвие укололо, лишь слегка войдя в плоть. Мужчина застыл.

– Понял?!

– Да.

Она резко ударила его по губам.

– И лучше заглохни!

Подцепив застежку комбеза, Раш расстегнула его до конца. О, ему очень не понравилось, когда она заголила его пах и то, что ниже.

– Неплохо, детка, – оценила она.

Как глазки-то сразу потемнели, а белые скулы зарделись. У бледнокожих людей это норм. Острые коготки царапнули кожу лобка и черноволосый дернулся. Страшно? Сейчас и больно будет…

– Любишь язык распускать, так сейчас ему волю дашь, – пообещала Раш, продемонстрировав ему длинное тонкое шило.

И почти ласково обхватила его мошонку, оттягивая и зажимая меж пальцев одно из яичек. Витиеватый мат вызвал только злую усмешку на лице женщины. Через миг острый конец шила врезался в плоть и чернявого выгнуло дугой. Лицо исказилось от дикой боли… о, она знала как сильнее всего таким образом причинить боль. А если вот так? А?

Мучительный крик пленника доставил ни с чем несравнимое удовольствие.

– Как червяк на игле дергаешься… трясешься… больно? Что сжимаешься?

Чернявый сцепил зубы, только вот по лицу и так видно насколько ему больно, а вздувшиеся вены на мертвецки бледной шее проступили четче. Тело трясет и все одно, терпит…

– Расскажешь хохму? Как рабам? Нет? Язык отсох?

Ким закричал вновь. Из глаз сами собой скатились прозрачные капли слез. Он ничего не слышал и не видел от боли. Ослепительная боль сама рвала крик из горла и он не мог ничего сделать с этим…

И вдруг боль застыла на одной мучительной тупой ноте, и он смог хватануть ртом воздух, чуть приходя в себя.

– Раш… я говорила оставить твои игры? – в растрепанную голову пиратки вжималось дуло бластера.

– Кэт, да ему ж в кайф! – пиратка храбрилась, усмехалась, но замерла под приставленным дулом.

– Вытащила. Осторожно!

Раш сжала зубы, зло глянув на лицо чернявого. С-сука! Еще бы немного покричал… и траха не надо!

– Лады… только все одно заорет, – честно предупредила она.

Вытащить окровавленную толстую иглу, слушая последний крик.

Подняла руки вверх, показывая окровавленную иглу милашке Кэт.

– Все… закончила. Как ты просила.

– Встала.

Раш подчинилась и зло взвыла, получив пинок под зад. Чуть не пропахав носом пол, удержалась на ногах, но рядом ударил луч бластера, и пиратка рванула прочь, матерясь в голос.

– Дура фригидная!!

Очередной луч отбил всякую охоту к болтанию языком. Раш поспешила убраться подальше.

Магниты отключились и Ким почти не осознав это, рефлекторно сжался, скорчился в комок, прижимая руку к горящему огнем низу. С минуту-две глотал воздух ртом, смиряя боль и приходя в себя. Рядом кто-то оставался. Он чувствовал кого-то рядом. Твари…

Хотелось вскочить и броситься на врага, вырывая оружие…

Нельзя.

Бесполезно.

Сейчас.

– Долго лежать намерен? – послышался голос.

Ким приподнялся на руках и сел, привалившись спиной к железной бандуре позади. Один из охладительных элементов. В нескольких шагах от него стояла женщина лет сорока. Светлые волосы, наполовину с седыми то ли обесцвеченными прядями. Лицо сухое, черты лица резкие и холодные серые глаза. Черный комбез лишь подчеркивал тощий же силуэт. Отнюдь не красавица.

– С-с-пасибо, – хрипло сказал он.

Твою!

Он вздрогнул, когда в трех сантиметрах от головы ударил луч бластера.

Не в машины, слава чертям…

– Это чтобы не забывался, – негромко сказала женщина. – Ты здесь пленник и раб, а не капитан. Ясно?

– Ясно, – хрипло согласился он.

На пол рядом бросили темный коробок. Он косо взглянул на него. Трехкратка… клипстер для таблеток – обезболивающее, антибиотик, кровоостанавливающее. Стандарт.

– Ему не понравится, если ты загнешься.

Вот это объяснение…

– Бери.