Обещаю.

– Это уже третье обещание.

– Да, да, – сказал он и отключил связь.

3

Набив животы углеводами и жирами, трое выживших поднялись по въездной рампе на 75-е шоссе и следующие пятнадцать миль ехали бок о бок с ничего не подозревающими путешественниками. На 25-м съезде их поджидало полицейское заграждение, где копы переправляли потенциальных туристов к следующему съезду. Некоторые водители останавливались, чтобы задать полицейским вопросы, но Джек нажал на газ и продолжил путь.

На восточном горизонте, над кронами деревьев вдоль хребта, поднимались столбы дыма. На расстоянии нескольких миль центр Стауфорда напоминал тлеющие руины. Стефани прислонилась головой к стеклу, наблюдая, как темные шлейфы растворяются в желтой дымке, висящей над городом подобно смогу. Джек посмотрел на нее, хотел спросить, о чем она думает, но не стал. Он и так уже знал.

В детстве они, бывало, сидели на берегу Лэйн-Кэмп-Крик и говорили о том, как ненавидят Стауфорд, где все обращаются с ними как с уродцами. Каким-то странным образом Стауфорд сформировал их всех, превратив из соли земли в группу успешных изгоев, которыми они являлись сегодня.

Теперь город исчез, был сожжен дотла теми же грешниками, которые его построили, рухнул под тяжестью собственного лицемерия, а отверженные изгои продолжили жить. По крайней мере, некоторые из них. И в этом великом очищающем огне они второй раз в жизни потеряли все, лишились средств к существованию.

Джек задался вопросом, не этого ли хотела Имоджин. Она ненавидела Стауфорд так же, как все, а может, даже сильнее. Понравилось ли ей наблюдать, как он горит? Даже Джеку пришлось признать, что вид дыма на горизонте наполнил его чувством возмездия и ликованием. Место, которое отняло у них столько всего, наконец пострадало само, и в процессе – возможно, благодаря усилиям Бабули Джини – освободило их раз и навсегда.

«Может быть, – подумал он. – Может быть».

Впереди появился 29-й съезд, но, в отличие от съезда к Южному Стауфорду, он не был закрыт. Джек включил поворотник и съехал с шоссе.

4

Разрушения были сильнее, чем они сперва думали: проклятие Джейкоба Мастерса в полной мере распространилось за пределы города. Пожарные бригады боролись с огнем, в то время как работники скорой помощи пытались как-то помочь лежащим на бульваре пострадавшим.

– Что-то случилось, когда мы… убили это? – голос Райли заставил Джека и Стефани вздрогнуть. С тех пор как они покинули Уильямстаун, мальчик не произнес ни слова, и Джек решил, что тот спал все это время. – Я имею в виду, если его вообще можно убить.

Стефани повернулась к нему.

– Не совсем понимаю тебя, Райли.

Он указал на тела, уложенные на носилки вдоль дороги.

Они доехали до светофора возле торгового комплекса в миле от центра города. Дорогу, ведущую в Стауфорд, перекрывало полицейское заграждение. За патрульными машинами лежала груда тел, из разорванных голов натекла черная лужа.

– Они были как-то связаны. Полагаю, когда оно… умерло, то забрало их с собой. Они будто полопались.

Райли издал ртом звук хлопка. Стефани и Джек застонали. В следующее мгновение загорелся зеленый, и они двинулись дальше.

5

Когда они проехали по Стэндард-авеню и в поле зрения показалось поместье Тремли, Джек выругался себе под нос. Некогда гордый викторианский особняк теперь представлял собой обугленные руины. В небо лениво поднимались клубы дыма.

– О, Джек. – Стефани положила свою руку на его. – Боже, мне так жаль.

Он молчал, пока они парковались на подъездной дорожке. Выбравшись из машины, Джек осмотрел местность. Большинство домов в бабушкином районе пострадали от пожара, что добавило ему боли. Джейкоб сделал это место мишенью, зная, что поместье значит для семьи Имоджин. Теперь от наследства Тремли остался лишь дымящийся труп. И построить что-то даже вдвое проще казалось Джеку непосильным бременем.

Пока Райли и Стефани бесцельно бродили вокруг, Джек прислонился к машине и закрыл глаза. Сунул руки в карманы… и что-то там нащупал.

– Какого черта?

Он вытащил сложенный листок бумаги. К одному концу был привязан кусочек бечевки. Растерявшись, он принялся проигрывать в памяти события предыдущего дня, отслеживая каждый шаг, пока…

Бабуля. Ее последнее объятие.

Джек открыл заднюю дверь машины, расстегнул сумку и достал бабушкину записную книжку. Раскрыл в конце, где из переплета торчали остатки вырванной страницы, и развернул листок бумаги. Сквозь навернувшиеся на глаза слезы он посмотрел на последние нацарапанные бабушкой слова.

6

Из дневника Имоджин Тремли (5)

Запись не датирована

Джеки…

Что ж, мой дорогой мальчик, если ты это читаешь, значит, все, что я планировала, сбылось. Я умерла и вернулась из могилы, как и твой отец. И если в этой хаотической вселенной есть хоть какая-то справедливость, то ты читаешь эти строки в минуту покоя. Мне хотелось бы так думать. Я так себе это представляю. Мне необходимо так считать.

Что происходило между моментом моей смерти и нынешним временем, я не могу сказать. Вопреки тому, что думает большинство тех ужасных людей в городе, я не могу предсказывать будущее. Я с трудом слежу за ходом времени. Тайлер должен появиться здесь в течение часа, а затем… я буду делать то, к чему готовилась последние тридцать лет. Ты, наверное, уже знаешь.

Я хочу сказать лишь одно: что я люблю тебя. Люблю больше всего на свете. Может, я и не твоя мать, но растила тебя как сына. И единственное, что может сравниться с моей любовью, – это моя гордость за тебя, мой мальчик. Ты дал мне второй шанс в моей новой жизни. Мне кажется, что, когда была моложе, я сделала много чего плохого, но ты заставил меня поверить, что я могу все исправить. Ты дал мне шанс сделать все правильно.