произнесла она. – Мне нельзя плакать вместе с тобой. Это тело не то, что было раньше.

Имоджин отступила назад, вытерла слезы с его лица и улыбнулась.

– Твои усилия были не напрасны, Джеки. Я знала, что ты заставишь свою бабулю гордиться тобой. – Она повернулась к Стефани и Чаку, затем посмотрела на Райли. – Вы все молодцы.

Те стояли, глядя на нее с благоговением и страхом, не веря своим глазам. Чак протянул руку и потрогал пальцем плечо пожилой женщины и тут же отпрянул, почувствовав холодную упругость мертвой плоти.

Имоджин ухмыльнулась.

– Чаки, вечный скептик. Да, это действительно я. Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты помог мне с делами. Надеюсь, ты в точности выполнил мои инструкции.

Он кивнул, не решаясь заговорить. Джек избавил его от этого бремени.

– Да, он выполнил, и твой друг Тайлер тоже помогал.

– Так, значит. И как там старик?

– Бабуль, он… он не выжил.

Прохладный ветерок пронесся мимо них, потревоженная трава приглушенно зашепталась, будто весь склон холма был охвачен заговором. Имоджин посмотрела Джеку в лицо.

– Как?

Он рассказал ей, что случилось, про Лауру, про пожар, про идола. Когда он поведал ей о том, как умер Тайлер, изо рта у нее вырвался резкий хруст – в гневе она так сильно сжала челюсти, что у нее раскололись зубы. Имоджин отвернулась, созерцая наступающую тьму.

– Старый дурень, – прошептала она и снова повернулась ко всем. – Вы не должны были сюда возвращаться. Никто из вас. Если идол у Джейкоба…

Она склонила голову набок, прислушиваясь к медленному бормотанию, исходящему из-под земли. Поначалу Джек ничего не слышал, кроме шелеста ветра в траве и листве, стона старых ветвей, которыми покачивали деревья. Но напрягая слух, он разобрал кое-что еще – хор голосов, поющих на языке, который был ему непонятен, но казался очень знакомым. То были детские голоса – ангельские и невинные, произносящие нараспев неведомые ему слова. «Подземные ангелы», – подумал он, гадая, не из детских ли воспоминаний эта фраза. Повернувшись к остальным, он понял, что они тоже их слышат.

Земля под ними задрожала. Из отверстия вырвался бледный свет, пронзив ночь подобно лучу маяка. Старый храм звал своих людей домой. Имоджин встретилась с ними взглядом и нахмурилась.

– Ваш отец уже близко. У нас мало времени.

3

Мертвое сердце Имоджин ныло от понимания, что им с внуком не хватит никакого времени. Она была здесь благодаря соглашению с вселенной, и ее время иссякало. Она так много всего хотела им рассказать, поделиться столь обширными знаниями о космосе, которые обрела за то недолгое пребывание в могиле, но присутствие противника помешало короткой встрече.

Когда на их усталых лицах отразилась паника, Имоджин увидела не взрослых, а наивных детей, которых вспоминала с любовью. Она почувствовала, что разрывается между сделкой, которую заключила во время очищающего ритуала, и материнским желанием оградить своих младенцев от нападения страшного отца.

Джейкоб был рядом. И столь близкое присутствие идола открыло подземный разлом. Она думала, сможет открыть его самостоятельно, будет достаточно ее общения с темным существом, погребенным внутри. Но часы медитации и заклинаний истощили ее чувство, нужно было собраться с мыслями и придумать другой путь. Встреча с внуком и его братьями и сестрой стала для нее неожиданностью, хотя и приятной.

Но истинная цель ждала под землей. У нее осталось не так много времени вне могилы, и на то были причины, сделка была заключена ради общих интересов.

«Враг моего врага», – подумала Имоджин, искоса взглянув на звезды на небе. Джек что-то говорил ей, и его слова наслаивались друг на друга. Что-то про решение взорвать холм с помощью пропановых баллонов, которые они нашли в старой лесной деревне. Но Имоджин не слушала его. Ее внимание было приковано к еле слышному бормотанию, доносящемуся из храма, гипнотическому дыханию существа, спящего в безопасности собственной реальности.

Она надеялась, что идол будет храниться как можно дальше отсюда, но теперь эта неудача может сыграть на пользу. Еще до того, как Джек стал рассказывать про свой план, Имоджин уже решила, что делать. Она подождала, когда Джек закончит, и согласно кивнула.

– Пока вы носите эти баллоны, я спущусь вниз и все подготовлю.

Джек какое-то время смотрел на нее, озадаченный таким ответом, но она не дала ему возможности расспросить ее. Вместо этого обхватила его руками, притянула к себе и прижалась сухими губами к его щеке.

– Я горжусь тобой, – прошептала она, – и люблю тебя больше всего на свете. Никогда не забывай об этом.

Джек тоже обнял ее, и пока он отвечал ей любовью, она сунула ему в карман сложенный листок бумаги. Мгновение спустя они уже спускались с холма, чтобы забрать остатки своего арсенала. Имоджин подождала, когда они уйдут, после чего вернулась к лестнице. Из-под земли вырвался глухой гул. Так или иначе, она покончит с этим навсегда. На карту было поставлено очень многое, и Имоджин молилась, чтобы Джеки простил ее, когда все уже будет позади.

4

Второй подъем пропанового баллона на холм дался Чаку гораздо хуже, чем первый, и во время третьего у него остро закололо в боку. Годы ежедневного сидения за столом и регулярных ужинов в «Дэвлинс» – за бокалом, а то и тремя, пива – сказались на идущем в гору адвокате. С каждым болезненным шагом перед глазами всплывал образ беговой дорожки, использование которой он всегда откладывал в долгий ящик.

Боль усугублялась ощущением тревоги, нарастающим в голове и груди. Пока он в очередной раз пробирался через прогалину в сторону леса, следуя за светом фонарика Райли, в голове у него крутилось множество вопросов.

Неужели всех этих баллонов хватит, чтобы разрушить храм внутри холма? Нет.

Проделывал ли Джек такое раньше? Нет.

А кто-то из них, если на то пошло? Нет.

Могут ли они доверять реанимированному трупу Марты Имоджин Тремли? Это еще предстоит определить.

Чак стоял у зарослей травы возле тополя. Он оглянулся, понаблюдал за силуэтами Джека и Стефани, поднимающимися вверх по холму и волокущими пропановые баллоны. Лучи их фонариков маячили подобно блуждающим духам, метались по ландшафту. И на какое-то мгновение Чак задался вопросом, не утратил ли он рассудок.

«Ты позволил им втянуть себя в это, – подумал он. – Тебе следовало уйти, когда была возможность». Если б он добился своего, они были бы на пути к Лэндону – черт, может быть, даже к Ричмонду или Лексингтону, отсчитывая мили по 75-му шоссе. Они могли бы сделать анонимный звонок в лэндонское отделение полиции. Могли бы –