Марок утвердительно дернул ушами и широким шагом двинулся к домену. Фиделиас со своим штабом следовали за ним. Фиделиас отцепил от седла канимский балест – больше по привычке, чем с намерением пустить его в ход. Ему привычнее было самому делать дело, чем управлять такими силами.

Внутри домена царил хаос. Повсюду метались, шныряли ворды, восковые пауки вперемешку с воинами кишели в дверных и оконных проемах, мельтешили на стенах. Боевые во́роны, разделившись на два отдельных, скованных железной дисциплиной отряда, защищались от нападающих и шаг за шагом продвигались к цели – дверям большого каменного амбара. Дверной проем загораживал отлогий завал, в котором еще ощущались следы работы фурий. Такие постройки в доменах часто использовали для хранения продовольствия. Внутри было темно, но из двух отверстий в облицовке лилось ровное зеленоватое сияние.

Когорта освобожденных рабов опытностью уступала Боевым во́ронам и справлялась хуже. В водовороте сражения они не сумели построиться для обороны, и ворд облепил их роем. Половина погибла или была приперта к стене, отчаянные кучки в полдюжины человек отбивались от беспощадного врага. Другая половина сумела собраться, но оборонительное каре вышло неровным, и богомолы, выхватывая людей поодиночке, неуклонно разносили построение.

– Мастер Марок! – окликнул Фиделиас, указывая на рваный строй Свободного алеранского. Ворд, учуяв слабое место, напирал все яростнее и в большем числе. – Будьте добры.

Марок с четырьмя канимами в хитиновых – а не сшитых из человеческой кожи – мантиях выдвинулся вперед. Фиделиас не понимал его рычащего языка, но по его приказу пятеро ритуалистов слитным движением обнажили кинжалы и так же одновременно рассекли себе предплечья, окровавив блестящую сталь. И все разом воздели руки, брызнув в небо каплями крови, – брызги, вспыхнув, исчезли, а когда канимы с дружным воем опустили руки, в туманном небе заклубились темные облака, опустившиеся вместе с их лапами. Серая толща грозовой тучи упала на осажденную когорту Свободного алеранского. Фиделиасу почудились в ней извивающиеся гибкие щупальца. Накрытый тучей ворд разразился визгом и воплями.

Марок пристально всмотрелся в эту тучу и вновь вскинул кровоточащую руку, брызнул в нее кровью, прокричав по-канимски: «Довольно! Эти демоны не для вас!» Туча замерла. Резкий весенний ветер быстро порвал ее в клочья и унес, открыв окаменевших, ошарашенных, тяжело переводивших дыхание легионеров – и только их.

От атаковавшего их ворда не осталось и следа.

Марок обернулся к Фиделиасу, приняв позу канима, ожидающего ответа на вопрос.

– Впечатляет, – сказал Фиделиас.

– Кислотные тучи – для недоучек, – отозвался Марок и оглянулся туда, где под монотонное пение продолжали пускать себе кровь остальные ритуалисты. На Марока никто из них не смотрел. Каним самодовольно заворчал.

Четверо приписанных к Первой когорте рыцарей откололись от своей части, чтобы присоединиться к построению Боевых воронов на другом краю двора. Центурион Шульц, поддерживавший впавшего в беспамятство молодого трибуна с залитым кровью лицом, заметил их и немедленно поставил в строй. Он разместил четверых на «острие», в углу квадрата, превратив его в растянувшийся ко второму отряду ромб, и медленно двинул вперед, сминая ворд сокрушительной мощью рыцарей. Две части, воссоединившись, продолжили наступление несокрушимой массой стали и мечей, прорубавших кровавый путь к амбару.

Визжащие богомолы высыпали им навстречу с бешеной решимостью заступить дорогу, и на минуту Боевые во́роны замедлили шаг. Но тут из темноты внутри явилось видение – черная тень человека на фоне зеленого сияния. Еще шаг, и призрак, выступив на свет, превратился в металлическую статую. Такого Фиделиас на своем веку не видывал, а слышал лишь однажды.

Но узнал с первого взгляда: Арарис Валериан, один из самых смертоносных клинков Алеры, мечом пробившийся в легенду в двадцать с небольшим лет.

А вот что он так владеет фуриями, Фиделиас не догадывался.

Ближайший ворд развернулся навстречу стальному воину. Его серп ударил Арариса в левое плечо и разлетелся как трухлявый сучок. Второй серп Арарис отбил в сторону мечом, снес богомолу голову и пинком отшвырнул опасно дергающийся труп в толпу его собратьев, пытавшихся остановить Боевых воронов.

Теперь ворд рассыпался, ринулся обратно в амбар – и подвернулся под клинок Арариса Валериана. Тот двигался неспешно и плавно – с текучей, деликатной грацией, казалось бы совершенно невозможной для такого стального истукана. Тем не менее его меч успевал повсюду, неизменно настигая мечущихся врагов. Первых он положил, просто чтобы замедлить бегство остальных, а с оставшихся его клинок и гладии Боевых воронов собрали тяжкую дань. Не более полудюжины их сумели прорваться в амбар.

Арарис кивнул ошалело глазеющему на него Шульцу.

– Маркус, – выкрикнул он странным гудящим голосом. И швырнул тому камень по пологой дуге, так что Фиделиас просто взял его из воздуха. В ладони забилась огненная магия – по всей вероятности, сигнальная вспышка. – Первая госпожа и еще трое заперты в улье, ранены. Их надо немедленно доставить в Гарнизон. Вспышка вызовет их охрану. Консул Пласидус, возможно, остался под завалом. Найдите его.

И он, развернувшись на пятках, тяжеловесно заспешил к светящимся зеленью отверстиям.

– Шульц, – рявкнул Фиделиас, перебросив камень центуриону. Тот довольно ловко подхватил. – Вынести на открытое место и зажечь.

– Да, сударь…

Центурион растерянно оглядел сумятицу во дворе и, как видно, что-то сообразил. Пробормотав камню короткий приказ, он забросил его на плоскую каменную крышу амбара. Через несколько секунд там громко зашипело и полыхнуло голубовато-белым сиянием.

– Отлично, – одобрил Фиделиас. – Разберитесь с этим завалом.

– Да, Первое копье, – кивнул Шульц и принялся раздавать поручения своим людям.

Фиделиас, наблюдая за происходящим, покачал головой:

– Уж коли дождь, то как из ведра.

За догорающими схватками во дворе, за несмолкающими сигналами труб и шипением проклятой вспышки, едва не прожегшей камень крыши, он не слышал воя воздушного потока, пока принцепс Октавиан не рухнул ему чуть ли не на голову. На груди принцепса навзничь лежала Китаи. Он ударился пятками, пробороздил утоптанную землю, а потом ноги ушли из-под него и принцепс проехался на спине, упершись во внутреннюю стену домена.

– Маркус, – взревел Октавиан. – Ей плохо. Целителей сюда, быстро!

Он побарахтался, вставая на ноги, бережно опустил Китаи на землю. Развернулся и вскинул правую руку, за которой потянулся слой земли и камня толщиной более фута. Земля встала защитным куполом в тот самый миг, когда из тумана вырвалась зеленовато-белая молния. Она разнесла наскоро сооруженную защиту, но, когда опали обломки, Октавиан по-прежнему стоял над раненой мараткой.

– Клятые во́роны, Маркус, – гаркнул он, – долго я буду ждать?!

Маркус приказал команде сингуляров и целителю Первой когорты бежать к Китаи. Увидев их, Октавиан отступил на два