в Арариса – сотни за короткие секунды, и каждый удар отзывался отчетливым звяканьем – потому что все они до одной отскочили от стальной кожи и упали на пол вместе с останками его изодранной рубахи, перебирая лапками и подергивая жалами.

Поток ос иссяк, замер, и Исана явственно расслышала в тишине свое частое дыхание. Груда беспомощных ос поднималась Арарису выше колена.

Очень медленно, неторопливо, рука из живой стали коснулась рукояти меча, обняла ее палец за пальцем.

– Теперь, – мягко и тихо проговорил он, – моя очередь.

И один из самых опасных мечников Алеры, так и не обнажив клинка, покрыл расстояние, отделявшее его от царицы ворда.

Та с воинственным криком метнулась навстречу. В самый последний миг перед столкновением оба меча вылетели из ножен зелеными бликами кроча на стали, и посреди улья забушевала, рассыпая тучи искр, гроза.

В непроницаемом огненном облаке сталь звенела так, словно там схватились не два, а двадцать бойцов. Схватка продлилась две секунды, три, четыре, а потом искры рассыпались по полу, открыв взгляду неподвижную картину: Арарис стоял напротив царицы, выставив перед собой зажатый в обеих руках меч. Она стояла перед ним, выставив руку с мечом вперед и чуть в сторону. По ее бледной щеке протянулась полоска зеленовато-бурой крови.

Ее глаза чуть округлились, недоверчиво скосившись на порез. Вздернув губу, она не зарычала – зашипела, наставив на него меч.

Тотчас к Арарису, угрожая лапами-клинками, рванулись два стальных зверя. В их рывке была немыслимая сила и скорость. Клинки обрушились на ее любимого, и сердце Исаны застряло в горле.

Но в Арарисе Валериане они встретили достойного противника.

Первые два ударивших его клинка разлетелись белыми и зелеными искрами. Еще один ударил ему в грудь и отскочил, тоже рассыпавшись искрами, а четвертый Арарис перехватил воистину стальными пальцами и хладнокровно направил в последнего ворда, пробив того насквозь, пришпилив вонзившимся в каменный пол клинком. Еще раз сверкнул его меч, прикончив пронзенного зверя, – и тут же Арарис, развернувшись, выбросил левый кулак в голову второго. Кулак обрушился на череп врага ударом боевого молота, и рука по локоть ушла внутрь. Когда Арарис уверенным плавным движением высвободил руку, стальной паук свалился, даже не дернувшись.

Царица, прищурившись, сделала новый выпад сверкающим мечом. И снова улей заполнили искры, вынудив Исану заслонить глаза. Когда противники разошлись, на щеке царицы красовался второй порез, на два пальца ближе к горлу.

– Скорость – это еще не все, – мягко проговорил Арарис. – Одной скорости мало. Техника у тебя паршивая. Не отработала как следует.

Губы царицы медленно раздвинулись в улыбке. Ее взгляд прошелся по Арарису, с головы до ног пробороздив его блестящую кожу.

– Металлическая кожа. Впечатляет. Болезненно?

– Очень даже, – сказал Арарис.

Царица сделала короткое движение левой рукой, и воздух в улье стал остывать. Стальную кожу Арариса покрыла изморозь – сперва пятнами, потом толстым, расползающимся покровом. Исана ощутила вспышку его боли: мороз от стальной кожи прошил насквозь даже его перенявшее бесчувствие металла тело.

– И еще, – проговорила царица, повторив удар.

Арарис только теперь шевельнулся, пытаясь защититься; металл мучительно взвизгнул. Вскрикнул от боли и человек – боль пробила магию металла и овладела им, передавшись всем чувствам Исаны хваткой стальных когтей. Арарис пятился от царицы, постанывая от боли при каждом мучительном движении. Он отбил первые два удара и третий, но пропустил четвертый, попавший ему в плечо.

Со странным низким звоном по металлической коже разбежалась паутина трещин.

Арарис снова подавился криком, выпучил глаза – боль бросила его на одно колено перед царицей ворда.

– Ты меня не остановишь, – сказала царица, нависая над человеком. Ее меч горел зеленовато-белым пламенем. – Никому из вас меня не остановить.

Исана дотянулась до пруда, захватила его воду. Она целила в царицу, но ворд был слишком быстр для нее. Предощутив движение водяного столба, царица отступила всего на шаг, пропустив его мимо себя. И протянула руку, перехватив у Исаны власть над водой с такой легкостью, что та ощутила себя ребенком. Царица направила удар воды в Арариса, и лед мгновенно застыл на его броне, причинив истерзанному человеку новую муку.

Царица обратила взгляд к Исане:

– Бабушка, у тебя есть последний шанс выжить. Дай согласие править послевоенной Алерой и помочь мне в нынешнем предприятии, и я пощажу тебя и твоего самца.

Сидевшая на земле Исана выпрямилась, развернулась к царице ворда и очень медленно покачала головой.

– Да будет так, – сказала царица.

Исана закрыла глаза – и в этот самый миг за стеной звонко и чисто протрубили трубы. Это был не басовитый рев канимских рогов, не серебристый свист флотских рожков. Это была подлинная музыка легионов, и от ее тонкого чистого голоса по спине у Исаны прошел озноб.

Царица обернулась рывком, шипя:

– Нет! Нет, он не мог успеть. Рано!

Новый призыв труб. Рокот земли под ударами множества ног. Воины-богомолы предостерегающе завизжали – и все эти звуки подтверждали один неоспоримый факт.

Гай Октавиан явился на битву с царицей ворда.

– Убить их! – прорычала царица. – Убить всех.

Она присела и прыгнула вверх, прорвалась сквозь скрывавшее стальных зверей отверстие в потолке и с криком ушла наружу.

Шесть стальных зверей развернулись к Исане, Арарису и раненым участникам неудачного покушения.

Глава 51

Тави и Китаи ждали нападения вместе с воздушным отрядом. Дон Каллум и другие рыцари Первого алеранского беспокоились. Им нельзя было взлететь, пока не двинутся в бой наземные силы, чтобы не насторожить ворд гулким ревом двух дюжин воздушных потоков.

Потом кто-то, вероятно Фиделиас, проревел приказ выступать, и войско двинулось. Менее чем за полчаса они покрыли расстояние до разрушенного домена, и тогда трубачи протрубили сигнал «на штурм», и алеранская и канимская кавалерия с грохотом ринулась на домен, а следом скорым шагом двинулась пехота.

– Хорошо! – сказал Тави. – Пошли!

Поток ветра поднял его в небо. Его полет в сравнении с полетом рыцарей Воздуха был пока неуклюжим, но, по крайней мере, он умудрялся не повредить себе и не помешать летящим рядом. Китаи пристроилась к нему слева, дон Каллум – справа, а остальные воздушные рыцари растянулись клином за спиной.

Тави повел их вперед, быстро обогнав алеранскую пехоту – самый медлительный род войск. Те целились ближе всего, прямо на разрушенный домен, а более быстроходные пешие канимы взяли к востоку, обходя постройки, чтобы ударить по полям спящего ворда.

С другой стороны расположились всадники: канимы вместе с алеранцами. Таурги отставали от вдвое более легких лошадей. Тави, пролетая, видел, как передовые алеранской конницы