и внимательно наблюдали за ней.

– …Ага, значит, эти звери едят сено, то есть питаются как домашний скот… и нуждаются в отдыхе…

Гостьи переглянулись между собой и улыбнулись, довольные тем, что их собственные догадки оказались подтверждены великим маршалом.

Гин остановилась:

– Я не сидела тут совсем уж без дела – от старых привычек так просто не избавишься. Я обдумывала послание Тиму, где принц описывает нападение этих зверей, и прикидывала, какие контрмеры тут можно принять. Но увы, эти твари попросту слишком крупные, крепкие и быстрые для большинства видов нашего оружия.

У женщин вытянулись лица.

– Однако это письмо подало мне новые идеи, – добавила Гин. Лица присутствующих снова озарились надеждой. – Ключевая, на мой взгляд, информация содержится в самом начале: «Если каждый гаринафин, направляемый отважными воинами льуку». Похоже, имеется в виду, что для эффективных действий гаринафинам требуются наездники.

– Значит, они недостаточно умны, чтобы атаковать самим? – спросила Тэра. – Нечто подобное упоминалось в старинных легендах про войны на Экофи, где ано смогли победить слонов-башен туземных воинств, стреляя в наездников, а не в защищенных доспехами животных.

Гин одобрительно кивнула:

– За неимением лучшего, эту теорию следует проверить.

– Легче поразить всадника, чем скакуна, – заметила Рисана. – Точно так же намного проще убить короля, чем уничтожить всех его солдат.

– В теории, – уточнила Гин. – Но что нам в самом деле требуется, так это собрать как можно больше сведений про удивительных зверей. Доскональное знание врага – это больше половины победы.

Все согласно закивали. Эта дискуссия лишний раз подтвердила ценность письма Ра Олу.

– Но с другой стороны, это применимо и к противнику, – продолжила Гин. – Наша неудача в первом столкновении на Дасу в значительной степени объясняется явным знакомством льуку с тактикой и возможностями наших воздушных кораблей. Они были прекрасно подготовлены ко всему, что наши суда, так сказать, могли им предъявить. Не хочу плохо говорить о мертвых, но подозреваю, что, хотя бы частично, вина за это лежит на мастере Дзато Рути, который питал слепую веру в гений Кона Фиджи как наставника в военных делах.

Тэра и Дзоми обе невольно кивнули.

– Однако то, что варвары теперь уверены, будто знают о наших воздушных кораблях все, дает нам шанс удивить их, – продолжила Гин.

– У моей матери возникла идея на этот счет, и нам хотелось бы услышать твое мнение, – вставила Тэра.

– Вот как? Любопытно.

– Быть может, это пустая мысль, – проговорила Джиа. – Я никогда особо не разбиралась в военных вопросах. Но Тэра настояла, что ее следует хотя бы озвучить: а вдруг в этом и впрямь есть рациональное зерно?

Гин кивнула и жестом предложила императрице продолжать.

– Я росла как дочь фермера, – сказала Джиа. – И хотя интересовалась в основном растениями и их лечебными свойствами, играла в те же игры, что и крестьянские дети. – На лице императрицы по какой-то причине выступил румянец, как будто ей предстояло рассказать о чем-то постыдном.

– Мама в детстве веселилась куда больше, не в пример мне, – заметила Тэра. – В то время как я большую часть жизни томилась во дворце, она бегала по лугам и полям и побывала в куче переделок.

Гин поглядела на Джиа, выглядевшую величавой даже в простом желтом платье вместо дворцовой мантии. Ей стоило немалых трудов представить императрицу маленькой девочкой, беспечно бегающей среди стад коров и отар овец.

– Наши работники собирали коровий, овечий и свиной помет в ямы, где тот перегнивал, и потом продавали как удобрение фермерам по соседству, – продолжила рассказ Джиа. – Ямы эти были довольно опасные, поскольку разлагающийся навоз производит ядовитые газы, способные оказаться смертоносными и легко воспламеняющиеся.

Гин кивнула:

– Про использование сухого коровьего и конского помета в качестве топлива хорошо известно каждому солдату.

– Но вы едва ли играли в детстве в те же игры, что и мы. Некоторые самые озорные ребятишки, вроде меня, перетирали сухой навоз и помещали получившийся порошок в запечатанный кувшин с водой, предоставляя парам выходить через бамбуковую трубку. Если газы поджечь, получалась своего рода лампа. А вот если закупорить сосуд на достаточное время, то пламя полыхало довольно сильное, как если бы сосуд изрыгал огонь. Забава была опасная, я знала мальчика, который серьезно поранился, когда такой кувшин взорвался прямо перед ним. Взрослые строго запрещали нам подобные развлечения, и я подняла эту тему только потому, что Тэра часто просила рассказать истории из моего детства.

– Огонь можно победить огнем! – возбужденно воскликнула принцесса. – В точности как я победила зеркальный культ Гегемона при помощи других зеркал!

Дзоми вспомнился давний случай, когда она использовала огонь, чтобы справиться с пожаром. Смутные планы роились в ее голове в виде образов из сочетаний механических компонентов: насосы, трубы, большие сосуды…

– Я вся внимание, госпожа Джиа. – Гин принялась расспрашивать об устройстве сосудов и попросила нарисовать ей подробную схему.

За разговорами прошел весь вечер, и Мадзоти высказала немало ценных идей, которые Тэра и Дзоми заносили на бумагу при помощи крохотных букв и упрощенных диаграмм.

– Нам пора возвращаться, – сказала Джиа. – Не то Куни меня потеряет.

– Он никогда не волновался, когда я засиживалась допоздна у маршала в лагере, – с улыбкой промолвила Рисана. – Во время войны правила мира неприменимы.

Гин вспомнились давние времена, еще до того, как семена раздора дали всходы, когда Рисана приходила к ней обсудить вопросы военной стратегии. Сегодня ей еще раз дали понять, что блестящие идеи могут появиться у того, от кого их меньше всего ожидаешь, и разве Гегемон не совершил эту ошибку, не прислушавшись к ее собственным советам во время войны Хризантемы и Одуванчика?

– Я рада вашему визиту, императрица. Простите, что поначалу проявила негостеприимство. – Она хотела добавить: «Разговаривай мы вот так в прошлом, может, стали бы друзьями», – но удержалась. Для таких фраз было уже слишком поздно.

Джиа склонилась перед ней в джири. Гин ответила ей воинским салютом.

Глава 42

Вторжение на Руи

Руи, второй месяц двенадцатого года правления Четырех Безмятежных Морей

К досаде многих министров-моралистов, итоговый текст императорского указа, утверждавшего секретные военные планы, составленные Мюном Сакри, Таном Каруконо и принцем Фиро, включал последний пункт, где выражалась благодарность за участие императрице Джиа, консорту Рисане, принцессе Тэре и особому помощнику Дзоми Кидосу.

Пока члены Коллегии адвокатов строчили возмущенные петиции, критикуя императора за то, что он разрешил представительницам слабого пола принимать столь активное участие в делах государства, некоторые из адвокатов-женщин, включая новых фироа, назначенных по итогам последней Великой экзаменации, отпраздновали это событие собранием в «Трехногом кувшине» – том самом заведении, откуда началась карьера Дзоми