Командир явно посчитал укус за личное оскорбление, и старался разобраться с зеленоглазой обидчицей сам, криками отгоняя своих подчинённых.

Столкнулись! Кадомацу не могла рубить как он — в полёте руки в плечах не двигались, не вращались, но защищаться она могла — к удивлению противника, видать не встречавшего никого опытнее пятнадцатилетних самураев первого года службы. Клинки скрестились — и девушка, обманув полуповоротом, ушла от него разворотом на горке. Он ругнулся, упустив её, и, развернувшись, погнался следом, уровнем выше. Ниже, скользя по стене, помчался его солдат — и признаться, гораздо ловчее, чем это делала принцесса. Она перевернулась, чтобы встретить своего главного соперника лицом, но тут получила такой удар в спину, что чуть не выронила оружие. Попыталась повернуться к другому — напал командир, пришлось отбиваться. Солдат-демон, видать, получив строгий приказ, не использовал оружие, зато вовсю толкался, вернее, таранил корпусом и бил ногами бедную девушку. Она пару или больше раз врезала ему древком, но не особенно сильно — надо ведь было отбиваться и от его начальства. А потом пришел удачный порыв ветра, и она красиво вывернулась, с подстановкой крыла, заставив «толкателя» налететь на саблю командира. Они хором выругались с выражением досады. Командир со злости, даже не отряхнув клинок, вдруг переломил древко нагинаты — неожиданно даже для него. Кадомацу попыталась защититься тем, что осталось, но длинные щепы, торчащие из каждого обломка, здорово мешали ей, и она вынуждена была бросить сначала тупой, а потом и обломок с клинком. К счастью, командир охотников тоже выкинул своё оружие, и, с нечленораздельным рыком, накинулся на зеленоглазую генеральшу с голыми руками.

Она ещё думала, что дистанция достаточная, и не успела понять, как вдруг холоднющие здоровенные лапы сомкнулись на её шее. Её шеи-то ему хватало на два пальца, а он взялся обеими ладонями — только то, что тело и доспехи демонессы имело температуру расплавленного золота, спасло её от отрывания головы — даже в приступе звериной ярости нелегко заставить себя обнять вулканический жар. Дьяволица отчаянно дралась, царапалась, пытаясь вырваться из ледяных объятий, они вместе потеряли ветер из крыльев и свалились со стены. Мацуко, уже не следя за приличиями, обхватила его ногами, чтоб он хотя бы не виснул на ней, и била, била его по локтям, ключицам, по морде, по всем выступающим косточкам, где ещё у этих тварей могут быть болевые точки!.. Лишь бы отпустил! Они перевернулись вниз головами, он приблизил своё лицо к ней и прошипел с сильным акцентом:

— Теперррррь ты умрррррррешь…

Метеа чуть полураскрыла крылья (это предсказание немного привело её в чувство), и, набрав ветра, сделала неожиданную полупетлю, в сторону стены. Гладкая поверхность с противным визгом ободрала его лысину, вместе с торчащим посредине клоком волос, он даже не усел вскрикнуть от боли, как стукнулся черепом об торчавшее дуло пушки. Когти свело судорогой, девушка с трудом оторвала их от своих плеч, где они позацеплялись за кольца брони, и сбросила бездыханное тело вниз. Убила или нет — она не знала, бездыханное тело скрылось в морозной дымке, и она взлетела к гребню стены.

Суккубы действительно испугались, потеряв свою хозяйку. Азер даже прочитала нотацию:

— Дурочка, а если бы ты не смогла с ним расцепиться⁈

— Пустяки!

— «Пустяки»⁈ А что бы без тебя со всей армией стало? Ты же теперь не какая-нибудь шкодливая девчонка, ты — командир, на тебе ответственность! За жизни солдат, за армию, за победу! И вообще, по-моему, тебе давно пора бросить эти дурости с поединками…

Кадомацу взглянула ей в глаза — ну не могла же она сказать, что вот так, отчаянно рискуя жизнью, она изливала свою тоску по любви и нежности, все свои переживания о такой судьбе, сделавшей невозможным даже прикоснуться к любимому! Хотя, пожившая больше неё на свете соблазнительница, скорее бы всего поняла… Но принцесса опять, как всегда, едва заслушав критику, замкнулась в обидах:

— … и Сакагучи с парнями ты зря оставила — они же сыграли на твоей драчливости, убить — не убили, но отвлекли…

— Сакагучи⁈ Ха! И что бы он тут делал⁈

Сестра Ануш показала пальцем:

— Смотри! Вот зачем они отвлекали тебя от сражения! — Дочь императора гордо повела головой, глянув в ту сторону, и ужаснулась: с правого фланга, разметав неплотный строй копейщиков, враги обходили армии, занимая обильно политые кровью демонов люки на стене, и заставляя оживать уже замолкнувшие было сторожевые установки. Азер была права — её провели как девчонку, отвлекая дурацкими поединками, сами занялись серьезной войной. Правда, не стоило сбрасывать со счетов солидный боевой опыт начальницы охраны, и гордо фыркать на дельные советы…

Но сейчас принцесса запаниковала: здесь, на пути врага, у неё в распоряжении были только луки Гюльдан и Афсане, и «Сосновая Ветка» вкупе с клинком Азер — вот и вся боевая мощь! Из внешней стены она могла поднять только меченосцев — не факт, что их после боёв в стене сейчас достаточно, и для удара по воздуху они неспособны — нужны копейщики.

«Ну и вот…» — сказала она сама себе: " И чего ты добилась⁈ Всё пыталась доказать свои чувства, а доказала свою глупость… Правду говорят, что война не место для любви — и тоску сердца надо не утолять вражеской кровью, и глушить яростью битвы, а давить, там в сердце, чтобы она не мешала трезво судить голове. Ведь сердце — бездонно, его никогда не утолить ни ненавистью, ни любовью, а Совершенный Мир не прощает ошибок и строг с теми, кто не умеет контролировать свои чувства…" — и на миг прикрыв глаза, коротко приказала:

— Азер, собирай, кого можешь! Девочки! Мне нужно срочно найти место для посадки!.. — что ж, если Провидению нужна «холодная голова», будет им холодная голова. И замёрзшие уши.

…Их набралось одиннадцать — шесть копейщиков со знаменосцем, три суккуба и принцесса, одна штука. Последняя повела их не скрываясь, на фоне зари, выбирая место, куда ударить. Прорыв произошел тогда, когда авиация людей ушла на заправку — поредевшим копейщикам младшего Оямы не хватило сил удержать всю линию фронта, вот они и уступили… Мятежники, сейчас хорошо охватившие правый фланг, не особенно-то торопились атаковать, ежеминутно перестраиваясь — ну тут, во-первых, невыгодная была для них позиция, демонам-копейщикам ещё хватало место для разгона, да и с тыла вполне могли подойти неожиданные подкрепления, не говоря о банальном обстреле, вздумай они замкнуть окружение. (Метеа