Шрифт:
Закладка:
После определенного периода службы или воинских заслуг он мог просить повышения. Если не слишком щедрое правительство решало, что воин его заслуживает, то он получал повышение. Такая высокая степень централизации и отсутствие права у войскового командира принимать решение по собственному усмотрению являлись типичными для московского войска.
Ни земли, ни денег не хватало, чтобы воздать каждому служилому человеку по заслугам. Фактически, удовлетворено могло быть только от 25 до 60 % спроса на жилую землю, жалуемую в пользование. (Как будет показано ниже, иметь высокий оклад было почетно, хотя в действительности почти невозможно.) Во время опричнины размер средних поместных владений был резко сокращен.
Земельным фондом распоряжался Поместный приказ[22], и служилому человеку приходилось прилагать немало усилий, дабы найти свободную землю и упросить власти выделить эту землю ему. Никакой очереди на получение земли не существовало, так что всегда действовал принцип: «первым пришел, первым получил». Служилый человек тратил много времени на судебные тяжбы в надежде выпросить кусок побольше. Кроме того, правительство призывало разоблачать тех, кто незаконно владел служилой землей. Эти особенности системы окладов неуклонно ослабляли сплоченность среднего служилого сословия, создавая атмосферу джунглей, в которой каждый постоянно вел борьбу за выживание. В свою очередь, такая атмосфера позволяла властям надежнее его контролировать и оставаться более независимым от него, чем можно было бы ожидать, учитывая их военное значение для государственной власти.
Деньги выплачивались только тогда, когда они имелись в казне, прежде всего перед походами, чтобы служилый человек мог купить на рынке необходимые ему вещи. Иногда он не получал денег в течение многих лет кряду. Кроме тех предметов, которые приобретались за наличные (облачение, оружие, возможно, и лошадь), поместный дворянин должен был получать все военное снабжение (еду, транспорт, иногда даже вооружение) за счет пожалованного поместья. В мирное время он полностью жил за счет своих крестьян. Это содержание не всегда было регулярным, а собрать оброк было трудно. Многие помещики, имевшие связи при дворе, отказывались от поместной земли и просили выдать им весь оклад деньгами. Однако у сменяющих друг друга правительств никогда не имелось таких средств, чтобы заплатить всем исключительно деньгами.
Судебное уложение 1556 г.[23]внесло много важных изменений как для владельцев поместных, так и вотчинных земель и установило порядок прохождения воинской службы. (Д.П. Маковский. «Развитие товарно-денежных отношений в сельском хозяйстве Русского государства в XVI в.») Принцип, что каждому землевладельцу надлежит нести службу, повторяется в Соборном уложении 1649 г. Если кто-то покупал наследственное поместье, вотчину, но не хотел служить, то эта земля подлежала конфискации. Сомнительно, что до принятия этого Уложения государство могло точно определить, сколько служилых людей оно могло заполучить, или держатели поместий знали, скольких воинов от них могло потребоваться. До 1556 г. все прежние вотчинники имели по крайней мере теоретическое право переселиться в другое место. Так, в 1539 г. князь Бельский переметнулся на службу в княжество Литовское, не претерпев конфискации своего имения даже за измену. Хотя подобный случай может служить исключением, поскольку такие люди никогда не подчинялись законным требованиям.
После 1556 г. требования к порядку прохождения воинской службы зависели не от того, кем был этот человек, а от того, сколько земли он имел в своем распоряжении. С каждых 100 четвертей (находящихся на одном поле, в преимущественно трехпольной системе земледелия, что составляло в общей сложности 300 четвертей на всех трех полях, или около 400 акров) каждый вотчинник или помещик должен был предоставить одного полностью снаряженного конника. Если предстоял долгий поход, то необходимо было выделить двух. Всадник должен был иметь полное снаряжение, и его хозяин подвергался штрафу, если он или кто-либо из его слуг являлись на службу не в полной экипировке. Если барин мог предоставить дополнительных людей (обычно за счет холопов) сверх положенной нормы, ему обычно платили в два или в полтора раза больший оклад за одного требуемого человека. Если по какой-то причине дворянин не мог предоставить требуемого воина, он должен был заплатить деньгами. По своему желанию он мог отправиться на службу сам. За неявку на службу или дезертирство он терял часть своего пожалованного поместья. К последней четверти XVI столетия эта практика стала распространяться также и на наследственные и вотчинные земли. Несомненно, указ 1556 г. был направлен как на тех, кто желал рациональных государственных и военных изменений, так и на служилых людей, которые, должно быть, радовались, что знать должна теперь нести соразмерно с ними ношу.
В 1550-х, все еще благоприятных годах, держатель поместья мог явиться на службу, приведя с собой больше положенного количества человек и полностью экипированных слуг. Например, помещик, от которого требовалось предоставить четырех человек, мог прийти с шестью, а от кого требовалось семь человек – с двадцатью и так далее. Хозяину 400 четвертей земли на одном поле надлежало обеспечить войско дополнительно тремя полностью экипированному всем необходимым воинами, не считая самого себя, если он приводил с собой троих в доспехах и четверых, облаченных в тегиляй, то получал за добавочных воинов 17 рублей. Советский историк А.А. Зимин утверждает, что не менее трети всей конницы в 1550-х составляли холопы. Это один из спорных вопросов российской историографии. Одни историки утверждают, что холопы, приведенные детьми боярскими и дворянами, не играли активной роли в сражениях, а скорее охраняли обозы, подвозили припасы, ухаживали за лошадьми и выполняли другие вспомогательные функции (А.В. Ельчанинов. «Очерки по истории военного искусства до Петра I»).
Однако А.В. Чернов настаивает, что «это не правда, что холопы не участвовали в сражениях, а только защищали своих господ. Они были вооружены лучше, чем их хозяева, выполняли самые опасные операции и на самом деле двигались впереди поместной конницы в таких операциях. Не вызывает сомнения, что хозяин должен был подсчитать, какую выгоду он мог получить от своих холопов. Для многих землевладельцев наиболее выгодным было привезти своих холопов с собой в войско. Следует отметить, что в это время уровень неявки среди самих служилых людей был крайне низким. В списке 1556 г. из 174 всадников только двое отсутствовали по неуважительной причине. Обязательная служебная отчетность сократилась по мере того, как 1570-х и особенно в 1570-х гг. Россия оказалась в бедственном положении. В 1577 г. из 279 служивых людей из Коломны, только 163 (59 %) имели полное вооружение. Это служит одним из индикаторов того,
