основные походы совершались против татар. В то время Московия[17] вела 24-летнюю войну со своими западными соседями (Ливонскую войну), которая поначалу была успешной, а впоследствии едва ли не гибельной[18]. Практическое исчезновение крестьянской сельскохозяйственной рабочей силы из центральных и новгородских областей Московского государства тяжело сказалось на среднем служилом сословии.

Марксистский историк Н.А. Рожков относит то, что он называет «дворянской революцией» к правлению Ивана IV. В то время не только среднее служилое сословие (которое включало дворянство) начало выражать свои интересы и определять свое положение по отношению к другим слоям общества, но и правительство Ивана IV, возглавляемое Адашевым, Курбским, митрополитом Макарием и другими, взялось официально закреплять положение поместного ополчения, более четко выразив его права и обязанности.

В период царствования Ивана IV возникло несколько вопросов, представляющих интерес для служилого сословия. В первую очередь необходимо было определить его отношение к государю и высшему служилому сословию, боярам. Были подняты и разъяснены проблемы, касающиеся функций, обязанностей и вознаграждения служилых людей. Вместе с этим очень остро стоял вопрос владения землей, а также крестьянский вопрос.

В период малолетства Ивана Грозного некоторые представители знати, правящие государством, рассчитывали укрепить свое положение за счет притеснений служилого сословия. Однако в феврале 1549 г. на Соборе примирения – собрании главного духовенства и Боярской думы[19], – Иван IV встал на защиту детей боярских и их крестьян от чинимых им несправедливостей со стороны бояр и их прислужников, которые возникали в судебных делах, касающихся земли, холопов и прочего. Я предполагаю, что первый Земский собор в русской истории созывался с целью донести до пострадавшего служилого сословия заботу государя о его благополучии накануне похода на Казань. Царь объявил, что уездные судьи (наместники, чаще всего бояре) не должны впредь судить детей боярских, за исключением случаев убийства, грабежа или воровства. Возможно, в этих вопросах трудно было манипулировать личными интересами. Все остальные случаи тяжбы надлежало рассматривать в Москве самим царем. Это была первая победа среднего служилого сословия над другими политическими и общественными силами Московского государства.

Земский собор 1549 г. подготовил путь для отмены в 1555–1556 гг. кормления – вида пожалования великих и удельных князей, по которому княжеская администрация содержалась за счет местного населения в течение периода службы, и которая служила главным источником дохода для бояр и прочей знати. Ненасытные наместники были замены выборными органами местного самоуправления, контролируемыми из Москвы. С конца XV в. или начала XVI в. сфера полномочий наместников постепенно сужалась. Вначале они уступили свою власть над строительством фортификаций особым чиновникам, обычно представителям среднего служилого сословия, городовым приказчикам, чьи полномочия постепенно расширялись. Поначалу городовые приказчики назначались центральным управлением, но начиная с 1550-х гг. они стали выбираться из среды уездных служилых людей, к которым они сами принадлежали. С 1530-х гг. мелкие правонарушения постепенно передавались местным властям, избранным крестьянами и горожанами (земская реформа), а крупные правонарушения разбирались губными старостами[20]. Земельные споры также решались местными властями. Не вызывает сомнения, что реформа была обращена к сторонникам эффективности, стремившимся внести больше справедливости, порядка и рациональности в управление Московским государством. Приписывать все изменения только силовой политике и рациональным действиях было бы большим упрощением. И тем не менее то, что могло иметь административное или фискальное происхождение, повлекло за собой политические последствия. Пока длилась реформа во второй половине XVI в., среднее служилое сословие безраздельно властвовало в уездах, где оно и проживало, а власть старой уездной знати значительно ослабла.

Ряд некоторых событий совершенно справедливо рассматривается как неблагоприятные для магнатов. Однако они не были частью грандиозного замысла, направленного на подрыв власти бояр с целью укрепления монархии. Меры, принятые в 1549 г. и 1555–1556 гг. и продолжавшие процесс, начавшийся еще раньше, несомненно, служили попытками прежде всего исправить ситуацию, вызванную преступным поведением правящей знати, путем освобождения из-под их контроля лиц, подвергшихся насилию, а также передачи некоторых функций этой знати тем, кто подвергся насилию во времена несовершеннолетия Ивана IV. Магнатам не предъявлялось обвинение в угрозе недавно объединившемуся государству или же институтам самодержавной монархии, и последующие административные действия царя в начале его правления были направлены на уголовные, а не на политические поступки. Указы 1549 г. и 1555–1556 гг. отняли важные источники дохода, влияние и социальный престиж у магнатов (знатнейших феодалов) и, как можно предположить, усилили их интерес к землевладению. Таким образом, была подготовлена почва для ожесточенной борьбы за рабочую силу, которая привела к заповедным летам. В конечном итоге в качестве побочного эффекта эти попытки приструнить своенравных и преступных магнатов непреднамеренно повысили социальный статус среднего служилого сословия.

Иван IV старался жаловать земли в соответствии с регламентированными нормами 1550 г., исходя из более ранней практики, когда он из «лучших» детей боярских сформировал «избранную тысячу». До этого времени у Московского государства в непосредственном распоряжении находилось не более пяти или шести тысяч человек. Новой тысяче надлежало быть готовой к срочной службе. Каждому из выбранных бояр и окольничих полагалось предоставить 200 четвертей[21] земли в московских областях; детям боярским также полагалось по 200 четвертей, тем, кто шел по второму разряду, – 150 четвертей, а по третьему – 100 четвертей земли в пределах 67–70 км от Москвы. Тем же, кто владел новой землей в 50–60 км от Москвы, новых поместий не выделялось. Им полагалось такое же количество стогов сена (копны), как и четвертей пахотной земли, вдобавок к сену, которое они собирали со своих крестьян. Если один из воинов «тысячи» умирал, его надлежало заменить сыном, а если его сын не годился для службы, кем-либо иным. В соответствии с указом 1071 человек должны были получить 118 200 четвертей земли. Большинство из «избранной тысячи» являлись представителями среднего служилого сословия, чья непосредственная близость к столице давала им дополнительное политическое влияние.

Также в 1550-х гг., в связи с мерами по приданию официального статуса служебным требованиям, военным силам Московии был установлен штатный размер окладов. К этому времени насчитывалось 25 разрядов, число которых к концу столетия уменьшилось до 6. В соответствии с этими разрядами каждый получал свой оклад – определенное количество земли и денежного вознаграждения (см. табл. 1) (Боярская книга 1556 г.).

Таблица 1

Размер окладов, конец XVI в.

Разряд военнослужащего зависел от четырех критериев: состояния его здоровья, его материального положения (и то и другое важны для несения службы), его социального происхождения (предполагалось, что те, у кого высокопоставленные отцы, уже могли обладать военными навыками) и его прежней службы. Количество пожалованной военнослужащему земли также зависело он его разряда; количество лет, проведенных им на службе,