Организация войска для похода и боя представляла собой деление на полки: сторожевой (передовой), большой, правой и левой руки и засадный (запасной). Командовали полками воеводы, которых назначал великий князь. Лучшая часть поместной конницы называлась «царский полком», который был поделен на сотни. Существовали отдельные подразделения столпников, московских дворян и жильцов. Царь Иван III отдавал предпочтение жильцам, которые набирались из уездных бояр и детей боярских и наделялись землей неподалеку от Москвы. Артиллерия также входила в передовой полк. Были и другие подразделения, из которых основной интерес вызывает легкий кавалерийский разведывательный отряд конницы, введенный Иваном III, который двигался на несколько дней пути впереди основного войска. За ним следовал военно-инженерный отряд крестьян, посошная рать, подготавливавший дорогу для прохождения основного войска. Таковой была основная организация российского войска, начиная с правления Ивана III до правления Алексея Михайловича.

Это войско, состоявшее из пяти полков, вступало в бой, прибегая к старинной эшелонной (ступенчатой) тактике, когда вначале конница выпускала залп стрел, а затем, размахивая саблями, всадники сходились в рукопашном бою с противником, чтобы его сокрушить. Поскольку русская конница не прибегала к совместным маневрам, тактика построения флангов с помощью копий не использовалась[13]. Эта ошеломляющая противника ордынская тактика была обречена на исчезновение в пороховую эпоху, когда стратегически распределенный артиллерийский огонь или сосредоточенный огонь стрелкового оружия был в состоянии разгромить такое войско еще до соприкосновения с линией фронта. Некоторые изменения в русской военной тактике наблюдаются во второй половине XVI в., после того как Россия начинает сосредотачивать больше внимания на западной границе.

Второй особенностью войска было то, что оно не являлось регулярным, то есть было ополчением и собиралось только по созыву. Как правило, половина войска созывалась весной в ожидании татарского набега через границу и несла службу до середины лета. Затем она сменялась второй половиной войска, которая несла службу до поздней осени. В случае чрезвычайной наступательной или оборонительной ситуации, что бывало частым явлением в тот период, и первая и вторая половины войска срочно созывались на службу, обычно заведомо ранее ожидаемых набегов и всегда намного раньше планируемого нападения. Иногда составлялись довольно подробные планы сражения, включающие в себя описание, как следует встретить захватчика или как провести наступательную кампанию. Сборы такого войска требовали много времени, и уровень неявки и дезертирства зачастую был очень высоким. Успех мобилизационного созыва значительно зависел от состояния сельского хозяйства на момент сборов. Если поместье служилого человека не могло обеспечить его всем необходимым для службы, он не мог явиться для исполнения своего долга. После резкого изменения отношений между землевладельцем и крестьянином в 1560-х гг., когда помещику дали право управлять своими крестьянами-арендаторами, количество неявки на службу возросло, поскольку призыв к оружию военнослужащего подрывал его экономическое положение. Самые главные враги Руси татары были опытными и умелыми всадниками, вооруженными луками и стрелами, саблями и копьями. У каждого татарина имелся при себе нож, огниво для разжигания костра, шило и кусок веревки для связывания пленных, вывозимых из Руси десятками тысяч. Захваченные в плен рабы продавались на крупном невольничьем рынке в Крыму – в Кафе, нынешней Феодосии.

Поместная конница была хорошо приспособлена, чтобы успешно отражать такого врага. Австрийский дипломат барон Сигизмунд Герберштейн, находившийся в России в 1517–1526 гг., отмечал, как сильно отличалась русская конница от западной. Всадники восседали на мелких, неподкованных лошадях, которых они тысячами покупали у ногайских татар, держа ноги высоко в стременах. Они также редко прибегали к шпорам, предпочитая полагаться на небольшую уздечку, намотанную вокруг мизинца на левой руке, дабы погонять лошадь. Длинные поводья прикреплялись к мизинцу на правой руке, так чтобы всадник мог свободно стрелять из лука в любом направлении. В XVI в. русская конница продолжала пользоваться восточным седлом с короткими стременами татарского образца. В XVII в. она перешла к новому типу восточного седла, на этот раз персидского. И татарское и персидское седла были приспособлены так, чтобы всадник мог легко повернуться назад и выстрелить. Герберштейн отмечал недостаток такого седла – всадника легко было вышибить из него легким ударом. Но в сражении с татарами, где эта конница с успехом отражала врага, эффективная маневренность имела решающее значение.

Всадник отправлялся на войну полностью экипированным, как и во времена Киевской Руси. В XVI в. у него имелся лук и стрелы (саадак), сабля и иногда рогатина или копье. Например, все 279 конников из Коломенского уезда в 1577 г. были вооружены луками и стрелами, и ни один не имел огнестрельного оружия. Даже в конце XVI в. главным оружием конника служила сабля, замененная значительно позже на меч. Русские стали ценить восточные сабли намного раньше, чем на Западе. Персидская сабля дамасского литья стоила 3 рубля, а в военное время – от 5 до 6 рублей. Только богатые всадники могли позволить себе такое дорогое оружие, рядовые конники пользовались саблями русского изготовления. По словам советского историка А.В. Чернова, крайняя неэффективность вооружения русской конницы, отражавшая практическое отсутствие технических усовершенствований, была основной причиной поражений московского войска на поле битвы.

Так называемая «Боярская книга» 1556 г. дает нам превосходный перечень оснащения всадника из служилого сословия, стоимостью от 4 рублей 50 копеек. Всадник был защищен конусообразным железным шлемом с шипами, кольчугой с рукавами (панцирем) и наколенниками. Такие восточные доспехи хорошо предохраняли от стрел и холодного оружия. Следует отметить, что русские никогда не носили тяжелые доспехи вроде тех, в которые облачались западные рыцари, что позволяло ускорить их мобильность. Менее зажиточный всадник вместо кольчуги мог носить тегиляй – самый простой и дешевый татарский и русский доспех XVI в.[14] Другим видом старинных, но использовавшихся до самого конца XVII в. доспехов, служил куяк – одежда из ткани или кожи с нашитыми металлическими полосками. (В широком смысле под куяком на Руси понимали практически любой корпусный (прикрывающий туловище воина) пластинчатый доспех, за исключением зерцального, латного и кольчато-пластинчатого; в том числе, но не исключительно – доспехи, относимые ныне к типу пластинчато-нашивных (бригантин).) Вместо шлема всадник победнее мог носить матерчатую шапку из тканой конопли, льна или хлопка с металлическим носиком, служившим некоторой защитой от поперечного удара мечом. Здесь мы не наблюдаем наличия чего-либо сходного с огнестрельным оружием, единственным исключением является конусообразный шлем с шипами, который к середине XVI в. постепенно превращается в сферический шлем современного типа. Если воин не являлся на службу при полном снаряжении, какое описано выше, его штрафовали: в 1556 г. некоему коннику пришлось заплатить рубль штрафа за то,