Стук прекратился. Все замолчали, устремив взоры на дверь. На мгновение Зала погрязла в пустотной тишине, нависшей над местными подобно предгрозовому затишью. Антон почувствовал под ногами вибрацию стучащихся в едином темпе сердец. «Неужели из-за отключения ауры всё стало по-прежнему?» По толпе побежал шёпот, который тут же растворился в нарастающем гуле. Гул напоминал рык Сатурна, вырывающегося из Тартара и готового охапками хватать людей и пожирать их. Кульминацией стал оглушительный треск, заставивший каменные своды атриума задрожать. Огни на потолке, до этого и так слабо освещающие огромную залу, погасли. И вновь всё погрузилось в беспросветную мглу.

- Без паники! - громкий мужской глас пронёсся по помещению тяжёлым эхом.

Антон ощутил нежное прикосновение руки Кимико. Как ни странно, этот жест наполнил его решительностью. Оранжевые лампочки начали загораться одна за другой, словно передавали эстафету. Томительное ожидание казалось вечностью. Напряжение росло с каждой секундой, и когда оно, кажется, уже должно было достичь пика, раздался удар. Самый громкий из всех, звучащих до этого. На огромной каменной двери возникла трещина, и пронизывающий плоть гул вновь заставил стены содрогнуться. Толпа выдохнула единое «Ах!». Теперь на лице каждого без исключения: администраторов, старожилов и прибывших, детей... лицо каждого излучало трепет, рвущийся наружу и поглощающий прежнее спокойствие. Дверные плиты покачнулись и угрожающе заскрипели. Подобно сотням гадюк, трещины вгрызались в камень, не желая оставаться позади своих сестёр.

- Отойдите назад! - закричал кто-то.

- Сейчас упадут! - добавил другой.

Топот стотысячной толпы проломил бы любую поверхность, не будь это место священным. Люди начали расходиться, образуя перед дверью пустоту.

- Нужно срочно рвать когти, - пробубнила Задира.

- Думаешь, там что-то плохое?

- Неважно, что я думаю. Не умудрись потерять книгу.

Антон ощупал припрятанные в кармане листы. «Небольшой перекур - и снова беготня?» Бойченко подумал, что сигарета ему бы сейчас не помешала. Он чувствовал себя стариком. Развалиной. Толкни его кто-нибудь, и он рассыплется на крохотные частички, как разбитая и наспех склеенная фарфоровая ваза. Бойченко робко прикоснулся к плечу администратора:

- Вы знаете, что произойдёт с человеком, если он здесь умрет?

- Без понятия, - медленно произнёс тот, не сводя зачарованного взгляда с массивных врат; он напоминал ребёнка, в щуплом теле которого буйствует лихорадка. - Смертей тут не было никогда. Никогда за всю историю Дронариума.

Антон поморщился: он не знал, что и думать. Кимико встала наизготовку. Практически все, находящиеся в Зале Ожидания, сохраняли ледяное молчание. Несомненно, все они отсчитывали в уме гулкие стенобитные раскаты.

Бах - кучерявый араб, стоящий справа от Бойченко, рухнул на колени и стал читать намаз.

Бах - Кимико приняла холодный, неприступный вид.

Бах - маленький администратор перекрестился.

По коже Антон пробежала электрическая дрожь.

Двери заскрипели. Издав жалобный, словно стон падающего дуба, скрип, они рухнули на каменный пол. Напоминая выскользнувших из могил привидений, столбы пыли поднимались к сводам и затмевали огни. Между проёмом и собравшимися образовалась плотная дымовая завеса. Кто-то прикрыл глаза; кто-то прищурился, пытаясь разглядеть, что за гость пожаловал на порог. Кимико собиралась заговорить, как вдруг раздались звуки шагов. Разрушающий повисшую тишину, гулкий металлический стук доносился спереди, из туманного облака песка и извести. Бойченко попытался отступить, но ноги подогнулись, и он едва не упал. Из стены пыли выплыл высокий силуэт. За ним возникло ещё пятеро. Скользящие оранжевые круги осветили вошедших - те напоминали воинов, выживших после смертельной сечи и теперь угрюмо взирающих на поверженных врагов. Толпа затихла настолько, что было слышно, как с остова некогда целой арки ссыпаются обломки штукатурки. Высокие, под десять метров ростом, вошедшие отдаленно напоминали людей, одетых в массивное снаряжение космонавтов. Полукруглый пузырь лицевого иллюминатора отражал всё, начиная от лучей ламп и заканчивая изумлёнными физиономиями местных. Скафандры гостей были черны, как выплавленные из обсидиана доспехи. Гиганты и сами походили на каменные изваяния, в которые вдохнули жизнь. Два ребристых шланга шли от затылка и пропадали где-то за спиной. Матовый материал брони впитывал в себя весь свет. Четырёхпалые ладони размером с журнальный столик, несомненно, могли плющить машины и запускать их в небо, как диски.

Голова Антона налилась свинцом: на грудях вошедших виднелись цифры. От единицы до шестёрки. А под каждой из цифр белели те самые знаки.

Перечёркнутые кресты.

Как на одежде преследователей.

Как в сарае Фроста.

Знак, приносящий всем лишь страдания.

Пришельцы застыли, не издавая ни единого звука. Публика находилась в том же состоянии. Тишина пилила мозги; ещё чуть-чуть - и те потекут из ушей. Один из взрослых администраторов вышел из толпы и миролюбиво поклонился:

- Добро пожаловать в Дронариум. Кто вы?

Передний гигант с единицей повернул мощное туловище к администратору; в его позе просматривалось нечто пренебрежительное. С минуту он разглядывал того, затем осмотрел собравшихся, и только потом поднял руку и сжал пальцы в кулак. Все шестеро, гиганты-роботы достали из-за спин многоствольные вертолётные пулеметы, разве что раз в пять больше, и навели их на обитателей Дронариума. Местные попятились. Шепчущие голоса стихли. Громила, стоящий во главе, издал похожий на органный бас клич, и вломившиеся в залу великаны начали бесцеремонно поливать огнём по всем.

Не жалея детей. Не жалея стариков. Не жалея никого.

От разорвавших гробовое молчание выстрелов вмиг заложило уши. Некоторые попадали на пол. Другие начали кричать и разбегаться. Полымя из дул светили ярче, чем огни освещения; вспышки заставляли глаза слезиться. Языки пламени хлестали по деревьям, фонтанам и скульптурам, превращая препятствия в руины и обломки. Сотни гильз скапливались в кучи под ногами гигантов. Те перегруппировались и двинулись вперёд, выкашивая всех на своём пути подобно всадникам апокалипсиса. Пули застрекотали ещё яростнее - в поисках живой плоти они пробивали головы, впивались в спины и разрывали тела на кровавые ошмётки. В воздухе атриума повеяло смертью. Пол вмиг окропился чёрными пятнами; кровь хлюпала под ногами убегающих так, будто по этому месту прошёлся ливень.

Недавний покой сменился тотальным геноцидом.

Дронариум пропитался безумием.

Антон прятался за деревом, не смея пошевельнуться; он не мог закричать, но внутри него всё надрывно орало.

- Эй, пора сматываться! - голос Кимико привёл его в чувство; в разноцветных глазах танцевали гибельные огни. - Я же говорила!..

Рой пуль просвистел перед Бойченко, едва не распотрошив того. Мальчишка-администратор упал замертво. Глициния захрустела, а разлетевшиеся подобно сюрикенам щепки лишь чудом не вонзились