Самое удивительное заключалось в том, что данное действо не вызвало у Эли какого-то запредельного изумления. Ну да, подлетела немного, подумаешь. Забавно и прикольно, но и только.

Но подлётом дело не ограничилось. Слегка взмахнув руками, как крыльями, Эля легко поднялась к потолку, а потом и пронзила его, будто перекрытия между этажами были сотканы из тумана. Она влетела в палату, находящуюся над ней. Зависла над двумя кроватями, в которых лежали пациенты: один парень был подключён к системе обеспечения и лежал почти полностью, кроме головы, укрытый простынёй. Второй же сидел на кушетке и тихо покачивался в стороны, смотря вперёд невидящим взором. Никакой реакции на появление парящей Эли оба обитателя помещения не проявили.

Тогда Элис загребла воздух правой рукой и пролетела сквозь стену в соседнюю палату четвёртого этажа.

Балабанов в этот момент лежал на своей койке в необычной позе: он подтянул колени и обхватил их мосластыми руками. Но стоило Эле влететь к нему в палату, он воззрился на неё осоловелым взглядом, разогнулся, отпустив колени, и медленно-медленно привёл себя в относительно вертикальное положение.

Эля притормозила руками, опершись о воздух, и продолжила с любопытством рассматривать нового знакомого, зависнув прямо над ним. Гансик также не отводил от девушки взгляда.

— Мать моя, порядочная женщина! — проговорил он вдруг тоненьким испуганным фальцетом. — Это что ж такое деецца-то?!

Глава 9

«Голубая утка»

Амстердам, 15 сентября 1889 года

Сдав через несколько часов окончательное заключение о причинах смерти Эммы де Беккер Винку, Эрих отправился прямиком в «Голубую утку». Зачем? Он и сам толком не знал. Конкретный план у внештатного судмедэксперта отсутствовал. Подвигла его к этому визиту, видимо, интуиция.

На выходе из здания управления полиции он столкнулся с уже знакомым плакатом про дьявола, однако пикетирующих стало в два раза больше. Эрих насчитал шесть человек, причём утренних бородачей среди новой смены уже не наблюдалось.

Вечер в непритязательном кабачке был в самом разгаре. Пахло в зале так же, как накануне, да и публика выглядела соответственно.

Эрих устроился за одним из крайних столиков и заказал себе эля.

Попивая напиток, Краузе неспешно осматривался, выискивая, сам не понимая кого.

Так продолжалось до тех пор, пока взгляд Эриха не наткнулся на того самого бузотёра, что вчера так рьяно колошматил своего оппонента. Крупный детина сидел перед пинтой светлого пива и угрюмо таращился на кружку. Лицо его своей краснотой напоминало переваренную свёклу. По всему было заметно, что пока он ещё не дошёл до своей обычной кондиции и поэтому пребывает в не очень-то приятном расположении духа.

Эрих коротко вздохнул, подхватил свой бокал и, лавируя между снующими туда-сюда официантами, приблизился к столику с вчерашним хулиганом.

— Вы позволите? — вежливо спросил он, отчего детина перевёл на него мутный взгляд.

Некоторое время он молча рассматривал прилично одетого Краузе, а потом еле заметно кивнул.

— Тяжёлый день? — Эрих попытался завязать разговор, но не знал, с чего начать.

— У меня каждый день тяжёлый, — гулким басом отозвался бузотёр. — А сегодня — тем более.

— Почему же сегодня? — поинтересовался Краузе.

Собеседник снова смерил его оценивающим взглядом и пояснил:

— Потому как я поиздержался. И пока неизвестно, найдётся ли тот парень, что закажет мне выпивку. Может быть, ты?

Эрих непроизвольно поморщился от фамильярности, но сейчас было не до светских условностей.

— Может, и я. — Краузе решил подыграть. — А что, обычно такие спонсоры находятся?

— Когда как. — Детина сделал внушительный глоток из кружки.

— Например, вчера? — спросил наобум Эрих.

— Послушай, сэр, ты, случаем, не из ищеек? Тебе какой интерес до моих мирских делишек?

— Хорошо, давайте переведём разговор в более конструктивное русло. — Краузе достал портмоне и демонстративно его открыл. — Для начала три пива? — Он вопросительно глянул на собеседника.

— С этого надо было и начинать, — осклабился детина. — Для начала сойдёт.

— Как я могу к вам обращаться? — поинтересовался Эрих, выкладывая несколько монет и пододвигая их через стол.

— Малыш Бенни, — снова ухмыльнулся здоровяк. — Меня тут так зовут.

— Прекрасно, так, значит, вчера у вас объявился спонсор?

— Ну, как спонсор. — Бенни слегка замялся. — Эй, ты! — Он ухватил за рукав проходившего мимо официанта, сгрёб своей ручищей монеты и пересыпал их в маленькую ладошку трактирного слуги. — Пива на все, живо! Так вот, — снова повернулся он к Краузе. — Подходят ко мне, значить, вчера и говорят… Постойте-ка… — Он вдруг пристально уставился на Эриха, будто увидел его впервые. — Так это ведь ты и был вчера здесь. Сидел вон за тем столиком с мамзелью. Я хоть и набрался, но помню.

— Да, я там действительно сидел, — не стал отрицать Эрих. — Но давайте не будем отвлекаться. К вам подошли, и что?

— Ну, предложили заработать. Щедро предложили, чего уж там.

— И в чём заключалась «работа»?

— Да ни в чём. Сказали устроить бучу у того вон столика. Ну, значить, где ты с мадамой сидел. Поколотить кого-то для острастки. А я, понимаешь, давно уже хотел проучить этого зазнавшегося Яспера. Давненько он напрашивался у меня, и вот напросился!

— Так-так. — Эрих лихорадочно соображал, прикидывая, какие ещё сведения можно вытянуть из недалёкого громилы. Значит, драка была подстроена! Для чего? Чтобы отвлечь его от Эммы? Неужели всё настолько серьёзно? Прямо заговор какой-то… — А кто вам заказал подраться? Такая высокая, сухопарая женщина, одетая в плащ с капюшоном?

— Какая ещё женщина? — скривился Малыш Бенни. — Обычный мужичок какой-то.

— В каком смысле «обычный»? Как он выглядел? Представительно, как денди? Или как клерк?

— Да обычный. Я что, к нему присматриваться обязан? Вывалил хороший куш, я и согласился.

«Получается, их как минимум было двое, — размышлял Эрих. — Один заказывал драку, а вторая, судя по показанию вчерашнего очевидца, увела Эмму, пока я развесил уши».

— Ну а что-то ещё существенное вы можете сказать? — поинтересовался он у Бенни.

— Да