Но Краузе узнал её мгновенно. Не оставалось никаких сомнений, что это именно госпожа Тис столкнулась тогда с ним в Рейксмузеуме. Сейчас Эрих понял, что делает лицо этой дамы особенным: хищные черты. У женщины были заострённые скулы, миндалевидные глаза и слегка впалые щёки. Вкупе с общей худощавостью и высоким ростом, фрау Тис вызвала в воображении Эриха образ состарившейся гончей.

— Можете называть меня Сузанна, — сказала Тис, протягивая руку. — А вы тот самый человек, кого я встретила с Эммой?

— Точно так, — подтвердил Краузе, с пиететом пожимая протянутую руку. — Собственно, я и хотел поговорить с вами на эту тему. Разумеется, вы уже знаете, какая печальная участь постигла бедную девушку.

— Я не стала бы называть Эмму бедной, — заметила хозяйка. — Присаживайтесь, прошу вас. Впрочем, да, такого конца не заслуживает никто.

— Насколько я знаю, вы уже дали исчерпывающие показания полиции? — Эрих, принимая приглашение, устроился в мягком кресле. — Я, кстати, работаю с ними в прямом контакте как внештатный сотрудник.

— Но, надеюсь, не как газетчик? — нахмурилась Сузанна.

— Что вы! Конечно нет. Я всего лишь оказываю некоторые услуги по технической части. Но дело в том, что смерть Эммы в какой-то степени бросает тень на меня, ведь мы были знакомы. И хотя наше общение осталось кратковременным и крайне поверхностным, такая ужасная развязка не могла оставить меня равнодушным.

— Отчасти я вас понимаю, — склонила голову Тис. Впрочем, вполне благосклонно. — Эмма собиралась замуж за этого, как его…

— За Симона ван дер Берга, адвоката, — подсказал Краузе.

— Да. Но дело даже не в этом.

— А в чём?

— Мы были знакомы с ней по делам моего фамильного фонда. Она начинала волонтёром, а потом занималась и более ответственными поручениями.

— Понимаю, — из вежливости сказал Краузе, хотя на самом деле никакой конкретикой пока и не пахло.

— Наш фамильный фонд был создан ещё в начале XVII века. — Госпожа Тис, по-видимому, решила дать историческую справку. Эриху, что делать, пришлось просвещаться. — Под крылом Голландской Ост-Индской компании. Можно сказать, что мои предки приложили руку к великим путешествиям Абеля Янсзона Тасмана, мореплавателя и купца, сделавшего много поразительных открытий. Он первым, если вы помните, достиг берегов Новой Зеландии, открыл острова Тонга и Фиджи, а также доказал, что Австралия — это отдельный континент!

— Поразительно, — с глупым видом поддакнул Эрих.

— Да, мой далёкий прапрапра… Короче говоря, мой предок был знаком с Тасманом лично! Признаться, в нынешние времена фонд Тисов не имеет такого серьёзного общественного влияния, но мы чтим традиции! Поддерживаем перспективные прожекты, пытаемся найти средства на научные исследования, даём дорогу некоторым, пусть молодым и непризнанным, но любопытным гениям. Мы курируем и исторические направления: алхимию, астрологию, помогаем изучать древние религиозные культы и так далее.

— Хм. Я в некотором смысле тоже изучал в своё время алхимию, — вставил Краузе.

— Что ж, отрадно. Но вернёмся к основной теме нашего разговора. Что вы конкретно хотели узнать про Эмму?

— В первую очередь я бы хотел узнать, почему вы так удивились, увидев тогда в зале экспозиции Эмму. Кстати, и она, узнав вас, удивилась не меньше!

— На этот вопрос, молодой человек, существует очень простой и всеобъемлющий ответ: дело в том, что Эмма де Беккер в физическом своём воплощении никак не могла находиться в тот момент в одном из залов галереи Рейксмузеума.

Глава 12

Клиника «Рассвет»

Амстердам, наши дни

Профессор Шапиро сам уселся за руль, а Эля, вопреки обыкновению, забралась не на переднее, а на заднее сиденье комфортабельного авто. И даже пристегнулась.

— Можете называть меня дядя Владлен, — предложил профессор, трогая автомобиль с места и посматривая на пассажирку в зеркало заднего вида. — Надо было сразу вас перевести к Кристиану.

— А может, меня и вовсе не надо никуда переводить? — робко поинтересовалась Элис. Чувствовала она себя сейчас удовлетворительно, даже, можно сказать, хорошо.

— Нет-нет, — покачал головой дядя Владлен. — Какой смысл рисковать здоровьем? Этот Краузе дал довольно однозначные рекомендации. И при всей моей к нему неприязни, в данном случае он прав. Пару дней вам надо полежать, окрепнуть. К тому же Кристиан продублирует анализы для исключения любых врачебных ошибок.

Стоило «ауди» отъехать на пару километров, как у Эли в сумочке запиликал смартфон. Сеть поймалась автоматически, и сообщения в мессенджерах посыпались десятками. Элис нащупала рукой аппарат и извлекла его наружу. Большинство отправлений оказались ерундовыми, девушка пролистала их, посмотрев мельком. Потом иронично-стандартно ответила паре подружек, обеспокоенных её молчанием, и, наконец, добралась до сообщений Никиты. Тот, естественно, тоже переживал, куда запропастился его «агент».

Эля вкратце описала свои приключения, упомянула, что попала в больницу. Уверила, что волноваться совершенно не о чем: она в полном порядке. Единственное, пока не смогла получить информацию по тем делам, из-за которых Никита её сюда отправил, но, как только появится возможность…

Баженов сообщение почти сразу прочитал и набрал ответ:

«Понял, себя береги, в авантюры не лезь. Задание своё отменяю, я уже всё решил сам. Поэтому просто отдыхай неделю как туристка, рассматривай достопримечательности, „за всё заплачено “».

И поставил улыбающийся смайл.

Эля тоже улыбнулась в ответ и отпечатала:

«Ну спасибо! Немедленно отправлюсь в „квартал красных фонарей“. Как только избавлюсь от опеки твоего дядюшки Владлена Шапиро, которого ты попросил за мной присмотреть».

Сообщение ушло, но, судя по индикации, Никита его не прочитал.

Эля подождала некоторое время и, пожав плечами, убрала смартфон в сумочку.

Тем временем они въехали в Амстердам. За окнами потянулись современные ухоженные кварталы, испещрённые узенькими улочками. Дома порой стояли так близко друг к другу, что казалось, протиснуться между ними на машине практически невозможно. У Эли появилось даже мимолётное впечатление кукольности окружающего пространства. Впрочем, чем ближе они приближались к центру (насколько она понимала направление движения), тем разнообразнее становился ландшафт за окном авто. В местной архитектуре повсеместно преобладала эклектика. Элис, с любопытством глазея по сторонам, отмечала, что почти не видит одинаковых фасадов, едва ли не каждое здание выглядело оригинально. Вкупе