Шрифт:
Закладка:
— Весна? — удивленно спросила Лишка учителя.
— А ты, что ж думала, вся природа заболела с тобой? — развел руками Юрок.- Своим ходом год кружит, однако. Уж неделю, как выступать бы нам нужно. Ну да ладно, что говорить. Может позже оно и лучше.
Ну лучше, не лучше а еще месяц прожили они в землянке. Хоть водный путь, каким Юрок идти задумал, и был много легче сухопутного, а и его Лишка одолеть бы не смогла. Вот и сидели сиднем, ждали пока девочка в силу войдет. Времени, впрочем, старались не терять. Юрок ходил лодку смолить — налаживать, что-то считал, прикидывал. Лишка запасы перебирала: что в землянке оставить для будущих селенцев, что с собой взять. Раны затянулись, оставив два синеватых шрама, яд уходил из организма, в голове прояснялось, тело вновь начинало слушаться. Одно только беспокоило девочку — Юрок. Странный он стал, замкнулся, в глаза не смотрит, а вроде как тайком изучает. Да и другие странности появились.
Началось с того, что один день вечером учитель чуть переступил порог, молча на лавку лег, к стене повернулся и нет, не уснул, а в беспамятство провалился. Совсем без сил был. Утром Лишка еще заметила, что воздух над ним переливается, как вода в ручье на перекате. Что ж, любопытство мучает — спросила, в чем дело. Юрок запираться не стал. Сказал, что в Великий сеанс ходил — вопросы задать. Пояснил, что каждый шаман, как бы в двух мирах живет — в нашем он вот, весь перед тобой, но есть у него еще в тонком мире друг, близнец, слуга, тень — назови, как хочешь, все будет правдой. Эта часть — дух-побратим, что заключил с шаманом договор. Найти его — задача не простая. Не все, кто на шаманский путь вступить думали в живых остались. Но те, кто смог себе пару найти, те большую власть получают. Могут они на своем духе между мирами путешествовать. До самых ворот в Ирий подниматься, до самого входа в царство Дуата спускаться. Могут ловить души людские, что во сне бродят отдельно от хозяев, могут ответы на вопросы находить, будущее провидеть. Но все имеет цену. За службу-дружбу в сеансах угощает шаман своего близнеца силами живыми, кровью своей, и одну судьбу с ним делит. Убей духа — захиреет, умрет и шаман. Срази шамана — дух рассеется.
— Зачем же ты сейчас в сеанс ходил, — расспрашивала Лишка Юрока.
— Вопросы пытать. И первый про тебя. Что ты за чудо такое, что беречь велено. Ведь ни силы в тебе особой, ничего. Волколака, правда, завалила. Тут спорить не буду. Не всем под силу. Даже и тренированный боец не всегда выстоит. Да все-таки и среди бойцов твой номер совсем не первый.
— И что, нашли ответ? Или уж совсем меня по ошибке спасали? — с вызовом буркнула девочка.
— На правду не обижайся. Нет ничего полезнее, чем правде в лицо смотреть, — отрезал Юрок. — Что про меня, так ничего я не обнаружил. Дух мой — сова, лежит взлететь не может. Кругом темно, пасмурно. И на зов никто не отвечает…
— А второй вопрос, какой был?
— Что за второй?
— Ну, ты сказал, что первый вопрос был про меня, значит, был и второй.
Юрок отвернулся и отвечать не стал.
Дальше еще хуже. Стал он перед сном заполонь траву заваривать. Плохое это зелье — коварное. Вот и Юрок с каждым днем все смурней становился, все бессильнее. До того дошло, что однажды проснулась Лишка от тихого плача учителя. В беспамятстве лежал шаман на лавке, слезы текли из закрытых глаз, губы что-то шептали. Лишка подошла ближе. И как молнией ее ударило. Старик вспоминал внука. Звал его, тосковал. А звали того внука Удага — ворон.
Нехорошо стало в землянке. Душно. Муторно. Поэтому так рада была Лишка, когда Юрок дал команду покидать зимник. Путь им лежал по воде, как и задумывалось. Плыть по ручью, потом по реке почти до самой столицы княжества — города Каменца. Место было выбрано не случайно. Ладислав старший — Каменецкий князь, старой веры держался, а как известно в земле, чья власть, того и вера. Кроме того, в самом Каменце в центре города источник был большой силы. Уже на подходе к городу стала Лишка чувствовать, что будто дышать легче становится.
— Что, получшало? — усмехнулся Юрок, аккуратно правя лодочку по неширокой речке к Кулан-озеру, что у самой столицы лежало. — Это сила разливается. Раньше и не задумывались об этом, есть и есть. А теперь вишь как. При том, заметь, зимник наш тоже не на пустой земле стоял. Но тут сила как река течет, а там так, лужица плещет.
Чем ближе плыли, тем больше нежити по берегам виделось, да и в реке русалок, сиричек, водяных всяких хоть ведром черпай. — Сейчас в Каменце много комлей, да ведьмаков пристанище нашло, еще больше нежити туда стянулось, кто, конечно, к своему месту не привязан, — пояснял Юрок. — Все к Силе тянутся. Особенно нежитики, они ведь только ей и держатся.
— А без нее что? Посмертие?
— Эк… Посмертие — это для людей. Наш век короток, де не конечен, а их долог, да… — Юрок махнул рукой. И Лишка прикусила язык. Легко ли шаману с духом одной жизнью связанному о таких вещах говорить? Вот то-то.
Так в молчании или пустых разговорах доплыли они до Кулан-озера. Лодку завели на пристань и тут же продали, подхватили порядком опустевшие мешки с едой и пожитками и двинулись в Каменец, что высил стены на крутом озерном берегу. Город был зажиточный. Пожалуй, лучший из всех, что видела Лишка. Уже одно то, что с пристани вела в него не простая грунтовая, а мощеная булыжником дорога, наводило на размышления. Добавьте сюда стены из обожжённых кирпичей, ров, тяжелые подъемные мосты, ворота, обитые медью, двухэтажные дома, с кирпичными или каменным основанием — и вы поймете, что деньги в городе крутились не малые. В центре столицы у черного камня — древнего капища старых богов, — стоял царский терем. А прямо напротив расположился Магический или Ведьмачий двор, в центре которого высилась башня под шатровой крышей. Впрочем, Лишке особо разглядеть город не удалось, и про терем и про двор узнала она только от Юрока. Сама
