Хельга кивнула.

— Понятное решение, хотя и не бесспорное. Пийск-то теперь на самой границе, да и сила из Олонь-реки уходит быстрее, чем мы предполагали. Наш источник понадежнее выглядит.

Юрок пожал плечами.

— Так что же, если не это, привело тебя ко мне? — снова спросила старуха.

— Личное дело. Не гневайся, выслушай. Может помощь твоя в моем деле окажется не менее ценной, чем спасение той девочки.

— Про внука просить хочешь? Знаю, Юрок. Наслышаны про твою беду. Только нет у нас никаких про него известий.

— У меня есть, госпожа. Верный след меня в этот город привел.

— Что ты говоришь? В моем краю? Как?

— Украли его, мудрейшая. Не умер он. Маленьким чужие люди увели. А вот теперь верные сведения есть, что тут его прячут.

— Опомнись, Юрок! Как может такое быть. Ведь он сейчас уже не малыш. Ему по моим подсчетам уж под двадцать годков быть должно!

— Восемнадцать…

— Вот видишь! Он в десять лет непревзойденный талант проявлял. Кто, да и как, такого шамана прятать может? Уж не на меня ли ты намекаешь?

— Нет, госпожа. Как бы я мог на тебя думать.

— Тогда поделись, своими мыслями. Кто в моем краю такую власть имеет, чтобы могучего шамана в плену держать и при этом мне глаза так отвести, чтобы я ничего странного не заметила.

Юрок смешался.

— Не знаю, как ответить тебе. А только известия у меня верные. Здесь Удага.

— Ты его видел? Ты видел его… метаморфа — ведунья понизила голос, понимая, что вторгается в очень личную, для каждого шамана сферу.

— Нет, — признался Юрок.

— Тебе рассказали об этом. Кто? Где этот человек? Что точно он тебе передал?

— Мне был сон. Вещий сон, госпожа.

— Юрок, я верю в сны, как все, кто связан с силой. Но иногда сны — это только сны. Ты столько лет ищешь внука, что…

— Что могу выдать желаемое за действительное. Да, так было. Сны несколько раз меня обманывали. Дарили ложную надежду. Но сейчас все иначе. Поверь. Во сне мне явился человек с вестью от внука, и показал мне перо. Это был наш знак. Никто больше про этот знак не ведает. Человек велел идти в Каменец и ждать встречи с ним. Он сказал, что вернет мне Удагу. Но главное, когда я проснулся, перо — оно лежало рядом. Госпожа, Удага тот, кто сможет повести за собой многих. Не мне тебе рассказывать, как важен нам сейчас каждый сильный и верный маг. А такого шамана, как мой внук, мир не рождал! Север поднимется за наше дело, ведунья, и пойдет за Удагой. Что всем далась эта девочка?!! Помоги мне найти Удагу, и ты сделаешь настоящее дело.

— Юрок, не тебе спорить с тем, кто нас попросил присмотреть за девочкой. Впрочем, ты сейчас не понимаешь, что говоришь. Я готова тебе помочь, как и любой маг. И не только по тем причинам, о которых ты упоминаешь. Твое горе печалит меня. Любой, кроме новобожников, чтит родственные связи. Но то, что ты говоришь о своем сне — это так зыбко, так неверно. Этот человек, если он правда приходил к тебе, он тебя обманул. Подумай вот о чем: никто не может удерживать колдуна против воли, не взметнув вихри силы. А я вижу все всплески. Я бы не пропустила такое событие Юрок. И ты сам это понимаешь.

— А выжлецы, госпожа, что скажешь про них? Может, их магия не видна для тебя?

— Видна. И ты это знаешь. И вот что, в моем городе кроме тех, кому я лично выдала ярлык, никто не колдует, шаман. Никто! И не будет колдовать. Понятно. Прости, но я не могу тебе помочь. Я велю своим людям внимательно следить за всем, что творится в городе, впрочем, они и так следят. Если мне станет известно хоть что-то, что может тебе помочь, я дам весть.

Юрок кивнул головой и пошел прочь.

— Бедный старик, — помолчав проронила Хельга, — никак не смирится со смертью внука. Догони его, выдай ему ярлык, — приказала она секретарю. — И пусть не забудет представиться к княжескому двору.

Магик бросился исполнять поручение. Он нагнал шамана уже на улице. С поклоном передал ему свиток с красной печатью. Юрок не поблагодарил юношу. Он молча сунул грамоту за пазуху, протолкался через толпу у башни и вышел за ворота Ведьмачьего двора. Когда он отошел на некоторое расстояние, чья-то рука легла ему на плечо.

— Не туда обратился, Юрок. Верь тем, кто тебя позвал. За ними будущее, и правда с ними, — услышал он шепот.

Глава 11

Глава 11

Лишка сидела в небольшой темной комнате, в избе, примыкающей к каким-то конюшням. Собственно это была даже не изба, а какая-то пристройка, для хозяйственных нужд. По углам валялись старые седла и испорченная упряжь, земляной пол был неровный, с промоинами, оставшимися видимо от времени, когда протекала крыша, единственная лавка была сломана, и Лишка потратила немало времени, пытаясь ее починить. Сам Юрок все дни пропадал в городе по делам, Лишке же выходить было строго заказано. Даже по всякой надобности разрешалось бегать только ночью, днем же для этих целей стоял глиняный горшок. Как в узилище! Лишка пыталась пристать к старику с вопросами, мол, почему надо скрываться, раз в городе наша власть и вера, но шаман только цыкнул строго, да выговорил ее за легкомыслие. «Столько людей из-за тебя погибло, а ты все никак в ум не войдешь! Кругом шпионы, зачем зря рисковать? Потерпи!» — вот и весь разговор. А что терпи? Чего ждем? Или уж всю жизнь скрываться по сараям да землянкам? Единственная Лишкина радость была — смотреть в окошко. Узкое, под самой крышей, оно не позволяло с улицы заглянуть внутрь постройки, зато из него открывался какой-никакой вид. Правда переулок, на который выходила стена с окном был не из бойких. Так, задворки. Где-то справа шумела главная площадь, да внизу через два дома периодически хлопала дверь кожевенной мастерской и выливались в сточную канаву помои удивительно ядовитого запаха. Напротив сарая была глухая стена какого-то лабаза или склада. Но все-равно, большую часть дня девочка проводила сидя на верхней ступени приставной лестницы, приникнув к щели окна. Юрок приходил поздно и, честно говоря, с каждым днем все меньше и меньше желания высказывал обсуждать что-либо с девочкой. И так не сильно разговорчивый он практически совсем замкнулся. Только иногда Лишка перехватывала его внимательный изучающий взгляд.