в белом халате. Мужчина даже не посмотрел на нас — он был полностью поглощен своим занятием. В микроскоп он разглядывал какой-то камень, с виду не представляющий ничего особенного. Чем невзрачный булыжник так заинтересовал мужчину, оказалось загадкой. Видимо, артефакт все-таки представлял для геолога определенную ценность, раз он так пристально изучал его.

— Егор Иннокентьевич? — нарушила я молчание. — Простите, что отрываю вас от важного дела, но мы с вами договаривались об интервью…

— Да-да, подождите, — не оборачиваясь, проговорил Косенкин.

Делать нечего — пришлось нам с Настей стоять и ждать, пока ученый не налюбуется на свой камень.

Наконец Егор Иннокентьевич соизволил оторваться от своего чрезвычайно важного занятия и повернулся к нам. Это был худощавый человек с лицом, покрытым морщинами, выглядел он гораздо старше своего возраста. Только синие глаза за очками казались молодыми и выдавали умного, внимательного человека.

— Мне сказали, что журналисты хотят взять у меня интервью, — проговорил Егор Иннокентьевич. — Признаюсь, я был удивлен, в научно-исследовательский институт пресса не заходит. Другое дело — полевые работы, там журналистов пруд пруди… Я даже не знаю, о чем вам рассказывать, могу, конечно, рассказать про свои исследования, но мои изыскания интересны лишь узкому кругу читателей.

— Вы правы, научные термины обычный человек вряд ли поймет, — кивнула я. — Я собираюсь написать статью о том, чем занимается научно-исследовательский институт, а также рассказать о сотрудниках, которые здесь работают. Читателям интересен прежде всего рассказ о конкретном человеке — что его интересует, почему он выбрал занятие геологией, в чем, если можно так выразиться, он черпает вдохновение…

— Ну да, примерно так я и представлял нашу беседу, — согласился Косенкин. — Вы будете допытываться от меня, как я провожу свое время, сколько у меня было романов на стороне и как я развлекаюсь в экспедициях. Увы, вынужден вас разочаровать, милые барышни, жизнь я веду чрезвычайно скучную, семья у меня обычная, интриг на стороне никогда не заводил, а в экспедициях занимаюсь исключительно своими прямыми обязанностями — добываю образцы, которые имеют ценность с точки зрения науки. Возможно, вы выбрали не того человека для интервьюирования, на вашем месте я расспрашивал бы кого-нибудь помоложе…

— Нет-нет, вы нас вполне устраиваете! — заверила я Косенкина. — Вы не будете возражать, если моя коллега будет фотографировать?

— Нет, снимайте, сколько душе угодно, — милостиво разрешил мужчина. — Позвольте узнать, как к вам обращаться, милые барышни!

— Меня зовут Евгения, а фотографа Анастасия, — проговорила я. — Мы являемся корреспондентами газеты «Тарасовские известия», как только выйдет статья о научно-исследовательском институте, мы непременно отдадим вам несколько экземпляров номера! Егор Иннокентьевич, расскажите вкратце о вашей деятельности!

— Что ж, с чего бы начать… — задумался Косенкин. — Вы наверняка знаете, что в нашей стране в течение долгого времени усилиями геологической службы были выявлены почти все рудные месторождения, залегающие на поверхности или на большой глубине. В настоящее время геологи решают задачу поисков руд на больших глубинах, а также под мощным чехлом перекрывающих отложений, и поэтому поверхностное геохимическое опробование по вторичным и первичным ореолам…

Минут пятнадцать светило науки грузил нас всевозможными терминами и замысловатыми фразами, а мы с Настей усиленно изображали журналистскую деятельность. То есть я делала пометки в своем блокноте (я решила «по старинке» записывать за Косенкиным его речь, чтобы геолог наверняка поверил в нашу легенду), а Ленская фотографировала Егора на свой телефон. Вскоре наши головы окончательно разболелись от малопонятных фраз, я поняла, что пора бы остановить Косенкина, иначе мы так и не узнаем ничего полезного для расследования.

Дождавшись, когда мужчина на секунду прервет свой монолог, я быстро проговорила:

— Егор Иннокентьевич, несомненно, вы проделали огромную работу! Ваши исследования очень важны для науки, но мне очень интересно, как вы умудряетесь совмещать работу и личную жизнь. У вас наверняка есть семья, дети?

— Да, я счастливо женат на моей обожаемой супруге Людмиле. У нас двое взрослых детей, Петр и Жанна. Жанна оканчивает последний курс Тарасовского государственного университета, отличница, идет на красный диплом. Словом, у меня замечательная семья, можно сказать жизнь сложилась…

— Ваш брат Александр тоже геолог? — задала я новый вопрос.

— Нет, мой брат, царствие ему небесное, занимался бизнесом. Мы мало с ним общались — сказывалось отсутствие общих интересов и целей в жизни. Увы, когда Саша погиб, я даже не смог попасть к нему на похороны — находился в экспедиции.

— Вы совсем не поддерживали отношения с братом? — удивилась я.

— Говорю же вам, когда мы окончили школу, то поступили в разные учебные заведения, — проговорил Косенкин. — Я — на геологический, Саша — на юридический. В восемнадцать лет брат стал жить отдельно, снимал квартиру. Ему так было удобно. Потом наши родители умерли, и наше общение с Сашей окончательно прекратилось. Брат женился, я тоже завел семью… Вот, собственно, и все.

— А с женой вашего брата, Маргаритой Косенкиной, у вас какие отношения? — спросила я.

Егор Иннокентьевич с удивлением посмотрел на меня и с подозрением поинтересовался:

— Она тоже геолог?

— Нет.

— Тогда почему вас это интересует? Вы же собрались делать материал о научно-исследовательском институте, к чему вам посторонняя информация? Не нахожу связи между геологией и семьей моего брата…

— Тут скорее личный интерес, — не растерялась я. — Видите ли, мы были знакомы с Маргаритой, и когда мне дали задание сделать с вами интервью, я несколько раз проверила, состоите ли вы в родстве с Александром Иннокентьевичем Косенкиным, покойным мужем Маргариты Косенкиной. Не переживайте, я не буду писать все это в статье о научно-исследовательском институте!

— А, вот оно что… — протянул геолог. — Могу сказать, что мир тесен. Увы, с Маргаритой Косенкиной я знаком не был, в гости брат меня не звал, я его — тоже. Мы не дружили семьями.

— Маргарита Косенкина умерла, — произнесла я. — А у вашего брата была квартира, и вы можете считать себя наследником Александра Иннокентьевича. Неужели вы об этом не знали?

Настя вытаращила на меня глаза. К счастью, геолог не видел выражения ее лица, если Егор Иннокентьевич и был знаком с моей клиенткой, то виду он не подавал. Я уже не была так уверена в своем предположении, что именно он пытался убить Ленскую, дабы завладеть квартирой покойного брата. На хитроумного преступника Косенкин совершенно не был похож, но кто знает, что скрывается под маской ученого, помешанного на науке?..

— Я? Наследник Сашки? — изумился Егор Иннокентьевич. — Да вы что, милая! Ну какой я наследник? У брата наверняка были дети, вот они и наследники, но я-то с какого боку?

— С юридической стороны вы являетесь наследником второй очереди, — заметила я. — Детей