что изменения следует вносить не одновременно, а последовательно и что они должны быть подготовлены на более длительный и на более короткий периоды, в зависимости от ситуации и внутреннего состояния каждой губернии. Планируемые реформы очень обширны.

Сразу после закрытия вышеупомянутых конференций было назначено большое количество новых губернаторов. Произошло не только много изменений, но и новые назначения. Назначенные губернаторы были отправлены в те губернии, где новые порядки должны быть введены немедленно».

Для каждой реформации необходимо время, и, хотя во время правления Александра I самые оптимистичные не могут ожидать больших перемен в системе, основанной на развращении человеческого сердца, скованной долгими обычаями и обусловленной небольшим жалованьем, все же столетия спустя имя этого государя может ассоциироваться с кодексом законов, который история отметит как самый яркий памятник его правления.

Весной 1822 года один агличанин, ныне проживающий недалеко от Лондона, после короткого пребывания в Москве решил отправиться на юг. Все было подготовлено к его отъезду, даже паспорт и подорожная были получены. Незадолго до отъезда, когда я разговаривал с ним, в квартиру вошел полицейский. Мой друг был чрезвычайно удивлен и даже сбит с толку. Не имея возможности поговорить с офицером, он попросил меня узнать, чего он хочет. Хотя я понимал цель его визита, но выслушал квартального, который просил меня сказать моему другу, что он заходил к нему, чтобы предложить свои услуги, если это будет необходимо, и пожелать доброго пути. Я перевел все, что сказал полицейский, что усилило удивление англичанина. Я тогда объяснил, что будет лучше пожать руку квартальному, сопроводить рукопожатие серебряным рублем и попрощаться. Блюститель закона немедленно отвесил вежливый поклон и удалился. Это один из способов, какими полиция пользовалась для увеличения своих доходов не только среди путешественников и иностранцев, но и среди своих соотечественников. Упомянутый выше квартальный, насколько мне было известно, содержал превосходный стол, дрожки и пару лошадей для любовницы в то время, когда произошло вышеупомянутое событие.

Даже у обычных дворников было много способов побеспокоить жителей. Поскольку они по очереди несут вахту днем и ночью, поэтому знают почти обо всем, что происходит в пределах отведенного им радиуса действия. У них есть средства получать много пустячных денег или, как это называется по-русски, «денег на воду», то есть на выпивку. Они жалуются, что ваши слуги не убрали улицу или тротуар напротив вашего подъезда, что лежит снег перед домом, что трубы, по которым отводится дождевая вода, нуждаются в ремонте, и тому подобные вещи, угрожая подать жалобу квартальному. Но мелочь все исправляет, и, если что-то действительно не в порядке, дворник иногда помогает сделать необходимый ремонт, но, как правило, когда деньги на водку получены, все остается по-прежнему.

Дворник. Рисунок Д.О. Аткинсона, 1804

Однажды прошлым летом я зашел к знакомому, и во время разговора с нему пришел дворник. Войдя в комнату, он сказал: «Ваши люди, которые выносят мусор, бросили его на улице». Мой друг ответил, что все будет исправлено, и приказал слуге подать ему стакан водки и вложить в руку серебряную монету достоинством в десять копеек, после чего дворник вежливо поблагодарил и ушел. Мусор же весь день пролежал на том же месте, но жалоб больше не поступало.

Во всех городах России, после принятия определенных мер, домовладельцев освободили от предоставления жилья солдатам. На всех домах, столь привилегированных, висела табличка «Свободна от поста», то есть от сдачи квартир солдатам. Кто не получил такого освобождения, а порой даже те, кто получил, подвергались нашествию таким образом, что в это невозможно поверить. Я знаю тех, у кого было расквартировано десять, двадцать и даже тридцать солдат. Случалось, что это происходило без всяких церемоний. Едва домовладелец и его слуги выражали свое удивление, увидев нескольких солдат, выстроенных во дворе, как сопровождавший их унтер-офицер входил в дом с приказом о размещении всех. Когда хозяин проявлял удивление и требовал немного времени на приготовления, следовали грубейшая дерзость и оскорбления, и солдаты входили в дом. Пока они там жили, они расходовали такое количество дров и свечей, что влекло за собой серьезные расходы. Говорить и обращаться с жалобой в полицию было бесполезно, если только к жалобе не прилагался подарок, равный, если не превышающий, трате топлива и свечей.

Градация рангов в России вызывала осуждение либо насмешку. Они, по-видимому, рассматривались как высшее благо за усилия и талант, заняли место добродетели, морали и религии, таким образом, устранили сильнейшие стимулы для интеллектуальности, развития искусств и наук, а также для выполнения моральных и религиозных обязанностей.

Знаки российских орденов – ленты, кресты, медали и петлички – были настолько распространены, что удивляли почти всех иностранцев. Сначала они верили, что на каждом шагу встречают выдающихся личностей, и в конце концов признавали, что отсутствие каких-либо знаков отличия является признаком отличия от других.

Следующая история проиллюстрирует почтение к некоторым представителям знати. Знакомый врач много лет назад проживал в одной из губерний России у очень богатого дворянина и отличался скорее профессиональными талантами и здравым смыслом, чем вниманием к ничего не значившим комплиментам, которые так высоко ценятся в северной империи и которые часто восполняют недостаток знаний в искусстве врачевания. Хотя он не испытывал недостатка в хороших манерах или уважении, обусловленном высоким рангом его хозяина, все-таки имел несчастье оскорбить своего работодателя способом, какой мы, британцы, сочли бы несколько необычным. Мой друг, как обычно, нанес свой утренний визит дворянину, и тот сделал ему строгий выговор в очень резких выражениях, потому что он не приветствовал его более почтительным поклоном – «нижайшим поклоном» – при входе в его комнату.

Вот еще один рассказ джентльмена, ранее проживавшего в России. Его пригласили отправиться в эту страну в качестве врача к дворянину, потомку одной из самых знатных семей империи. Прибыв в Петербург, он вошел в огромный и великолепный дворец, где его прекрасно приняли. Каково же было его изумление вечером, когда он обнаружил, что будет жить в подвале, который обычно занимали слуги или, по крайней мере, часть из них в домах знати в России. Осмотрев со всех сторон маленькую грязную комнату, недостойную названия спальни, и испытав сильное отвращение, мой друг не знал, что делать, поскольку семья, с которой он говорил по-французски, отправилась спать и он мог общаться знаками только с сопровождавшим его слугой. Ничего не оставалось делать, и ему пришлось провести одну ночь в указанной спальне. Он лег в постель, но вскоре его уединение было нарушено грозными врагами, которые подступали