властью, чтобы сделать филантропию как основу своего правления. Будучи врагом роскошного тщеславия некоторых из предшественников, он экономно регулировал расходы на содержание своих дворцов и применял свои старания для основания полезных учреждений, поощрения необходимых общественных работ, оснащения арсеналов и увеличения армии. Сдержанный, активный и неутомимый монарх занимался государственными делами посредством прямой переписки или личного надзора. Учитывая интересы различных народов, населявших его обширную империю, он заботился об общем процветании посредством государственного устройства, адаптированного к потребностям всех без исключения.

Характер императора отличался большой приветливостью и снисходительностью, которые были доведены до такой степени, что стали совершенно несовместимыми с его положением абсолютного монарха. Благодаря природной доброте, он преодолел свои недостатки и дурные привычки. Какие бы ни приписывали ему капризы, хитрости, негибкость, тщеславие, тем не менее у него были большие достоинства, а его недостатки вполне соответствовали той роли, которую ему суждено было играть, и нации, какой он управлял. Об императрице достаточно сказать, что ее обожали все слои общества. Даже его враги не могли возразить, что Александр стал превосходным государем для России. Немногие монархи управляли таким могущественным государством с таким мягкостью и милосердием. Он показал себя покровителем искусств, науки и литературы. И если временами излишняя строгость в его действиях становилась очевидной, я склонен приписывать это скорее влиянию его советников, чем велению его сердца. Я также полагаю, что амбициозные планы России берут начало в другом месте, а не у Его Императорского Величества. Забота, какую он проявлял о благе своей страны, и его человечность заслуживают самых высоких похвал.

Конечно, императора Александра обвиняли в негалантных поступках по отношению к императрице. Но надо учитывать чрезвычайно коррумпированный двор, при котором он получил образование, ранний брак, искушения, какими был окружен столь молодой государь, крайняя ревность и жесткое хладнокровие императрицы, и мы поймем, а может, и оправдаем его поступки. По мере того как шли годы, возрастала и его мудрость, и мне рассказывали, что теперь государь выражает свое сожаление по поводу шалостей юности раскаянием и самым добрым поведением по отношению к своей императорской супруге, с кем он проводит болˆ ьшую часть своего свободного времени. Пылкость и неопытность юношеской страсти сменяются хладнокровием, энергией и настойчивостью в личном и общественном пути добродетели. Деяния его жизни дадут ему право на благодарность живущих, и его память будет почитаться не только как великого, но и как доброго Александра.

Император Александр I. Художник Ф. Крюгер, 1837

Во время военной кампании никто не возразит, что Александр был примером для всей армии. Его образцовая выдержка лишений, холода, голода и усталости воодушевляла русские войска. Его деятельность и забота в равной степени были предметом похвалы, в то время как его приветливость и вежливые манеры завоевали все сердца. Он спит на жестком матрасе, будь то во дворце или в лагере, рано встает, живет очень умеренно, почти никогда не развлекается, много времени уделяет общественным делам и неутомим в своих трудах. Его главным интересом, по-видимому, стали организация и дисциплина в армии.

Императора можно увидеть летом верхом на дрожках, запряженных одной лошадью, а зимой – в санях и прогуливающимся по набережным Невы или бульвару Адмиралтейства в самом простом мундире. Я никогда не забуду, как впервые увидел Его Величество в 1815 году. В то время я был представлен сэру Джеймсу Уайли[303], с кем посетил несколько военных госпиталей в Петербурге и беседовал с врачами. Несколько дней спустя на Дворцовой набережной, недалеко от одной из этих больниц, я заметил офицера в простой форме без эполет, которого я принял за одного из врачей и хотел обратиться к нему. Но я не знал французского языка, и пока колебался, как обратиться, император подошел ко мне. Тут я увидел, что обознался, и прошел мимо. Но каково же было мое изумление, когда я заметил, как несколько человек, один за другим, снимали шляпы, когда упомянутый офицер продвигался вперед. Наведя справки, я понял, что принял императора за врача.

Александр потерял двоих детей, которых он имел от императрицы, и очевидным наследником российского престола, видимо, будет великий князь Константин, о ком я ранее писал. Но поскольку император обладает хорошим здоровьем и ведет весьма умеренный образ жизни, есть вероятность, что он его переживет. И кто может сказать, что император снова не станет законным отцом?

Великие князья Николай Павлович и Михаил Павлович обладают хорошими характерами, и, вероятно, русские были бы довольны любым из них в качестве государя, но Константин является старшим и, конечно, имеет преимущественные права. Если император умрет и не оставит сына в качестве преемника и если великие князья будут живы, многие считают, что возникнет спор за трон между Константином, Николаем или Михаилом.

Правящая императрица – одна из лучших и добродетельнейших представительниц своего пола и пример супружеской верности для всех слоев общества. Тень задумчивости и даже меланхолии часто опускается на ее красивое лицо, которое редко оживляется улыбкой, а еще реже смехом. Ее принципы и поведение одинаково достойны. Прежде чем покинуть императорскую семью, следует отметить, что вдовствующая императрица, супруга покойного Павла, также обладает большими заслугами. Она проявила к смерти своего имперского мужа особую чувствительность и хранила память о нем, это делает честь ее сердцу. Ее забота по воспитанию детей, особенно дочерей, была достойна всяческих похвал. Под ее непосредственным покровительством находится множество благотворительных учреждений, таких как больницы, приюты для подкидышей, школы и т. д., и она уделяет много времени их контролю и управлению.

Некоторым казалось, что мои высказывания, касавшиеся характера, обычаев, манер, законов и религии русских, слишком суровы, другие же обвиняли в мягкости и пристрастии к этому народу. Я не склонен уклоняться от какого-либо одного утверждения и хотел бы заявить о достоинстве беспристрастности. Несколько историй могут рассматриваться как иллюстрации характера русских и могут быть интересны для читателя.

Я неоднократно писал о суеверии русских в отношении святых образов и с болью понял, что низшие слои, особенно крестьяне, часто оказывают им то почтение, которое свойственно только высшему существу. Рассказывая о монастырях и церквях Москвы, я обратил внимание на чудесные деяния, приписываемые святым образам. По мнению россиян, благодаря им были совершены удивительные исцеления и одержаны военные победы. В наши более просвещенные дни можно было бы предположить, что у этого народа могли быть более правильные представления о чудесной силе изображений святых, но, напротив, они убеждены в этом, как и на заре христианства много веков назад.

«Это правда, – писал Коллинз