И даже артефакт иллюзии, делающий из него полукровку, слабо спасал — синяки бездушный камень скрывал от силы на одну треть.

— Всего две? — уточнил хозяин таверны, когда вампир отсыпал монеты, — Эй, потом ведь за ещё двумя бежать придётся. Давай я дам тебе одну хорошую бутылку, и три дешевле. Всё равно после первой на вкус пойла плевать будет. — попаданца, подавленного и уставшего, оскорбило, что его приняли за непросыхающего пьяницу.

— Мне хватит двух. — проскрипел Степан, мысленно выругавшись, — Или десяти серебряных недостаточно для двух бутылок хорошего вина? — требовательно спросил он.

— Этих денег хватит на тридцать бутылей самогона. Сам делал, не пожалеешь. — подмигнул хозяин заплывшим глазом.

— Не стоит. — отрезал вампир, морщась. От хозяина трактира за милю несло перегаром. Уф, завтра и от вампира будет так же разить, какая гадость.

Забрал две бутылки и вышел, хлопнув дверью. Свежий вечерний воздух казался особенно чистым после душной провонявшейся таверны. Вампир рвано выдохнул, ну что он за дурак?

Так наивно поверить герцогу и так нелепо подставиться! И ведь сам предложил, ничего не возразишь.

Попаданец открыл портал домой. Жизнь в деревне медленно утихала — в домах гас свет, только скот шумел, да слышались веселые детские визги. Степан потер шею, Веце его засмеет, лучше уж сбрехать мелкому, что ходил на рейд, чем слушать подколы месяц.

Возле дома Степана висела мертвецкая тишина, слабо колыхался тусклый огонек в окне кухни, тонкой струйкой вился дым из печной трубы. Вампир сильнее запахнул плащ и выдохнул облачко пара, снег не таял уже неделю или две, из-за работы попаданец окончательно потерялся во времени.

Зима и правда была холодной, снег скрипел под ногами, снежинки медленно кружились, сверкая в ярком лунном свете. Степан улыбнулся, он и не думал никогда, что вообще окажется в чужом мире, но такая знакомая зима, сугробы и холодный ветер навевали приятные воспоминания. И кажется, он начинал любить свой новый мир.

Дом встретил вампира удивительной чистотой, Степан разулся у порога, стряхнул снег с сапог и прошел на кухню. И везде, куда мог достать его взгляд, было до странного чисто, даже старый половик в гостиной, потемневший до коричневого, оказался выстиран до нежно-бежевого. Эй, а разве он не был изначально коричневым? Веце что, так старался, что выбелил ткань?

Попаданец присвистнул, полукровка так сильно увлекся работой по дому, что уход Аламии стал выглядеть праздником — дом сиял от уборки, возле камина ровной стопкой лежали поленья, вся одежда и одеяла пахли свежестью, а алхимическое оборудование, валявшееся в корыте грязным больше месяца, слепило чистотой.

Веце сидел и методично затачивал меч господина, повторяя десять основополагающих теорем алхимии из академического учебника, купленного на черном рынке. Перевернул страницу магией и продолжил, тихонько вздохнув.

Мда, если кому расставание и идет на пользу, то это Веце. И все эти истории: «Я расстался с ней и стал миллиардером!» теперь стали выглядеть более реалистично. Степан опустил бутылку на стол, бросив полукровке:

— Накрывай. Я пока схожу, переоденусь.

Веце поджал губы, закрыл учебник и убрал точильный камень в пространственное хранилище. Поставил на стол два стакана, тарелку с засохшими корками хлеба, соль, три яблока и нарезку козьего сыра и колбасы.

Господин вернулся через пять минут, осмотрел поляну и слабо кивнул сам себе.

— Негусто. — вынес вердикт вампир, присаживаясь.

— Чем богаты. — безразлично пожал плечами Веце, задумчиво глядя в свой пустой стакан, — Все остальное я съел. Мне было грустно. — признался полукровка, стыдливо вырисовывая пальцем круги на столешнице.

— Ясно, наливай. — произнес попаданец и придвинул бутылку к Веце.

Пацан растерянно взял бутыль в руки и осмотрел. Без бирки и этикетки, и в какой дыре хозяин купил такую дешевку?

— Я не умею. — наконец, прервал затянувшееся молчание Веце, и поставил бутылку обратно на стол.

— Учись. — хмыкнул вампир, протягивая полукровке карманный кинжал.

— Разве это не делают штопором? Или как та штука называется? — слабо возразил Веце, прокрутив кинжал между пальцев. Он надеялся, что все будет более… цивильно что ли.

— Чем богаты. — чуть улыбнулся Степан, вернув пацану его же ответ.

— Ясно все с вами, господин. День не задался, да? — Веце подцепил пробку магией и начал медленно вытягивать, — Впрочем, какая разница, верно? Вы теперь дома можете без иллюзии ходить. — и так это прозвучало, словно попаданец намеренно подставил Аламию и всю эту Санта-Барбару разыграл только ради того, чтоб не использовать артефакт иллюзии дома.

Вампир с беззвучным смешком отвел глаза, сложно с подростками все же.

— Да. — вздохнул попаданец, прощупывая синяк, — С герцогом сцепился. — Веце вытянул пробку из второй бутылки и косо посмотрел на господина.

— Вот врать вы так и не научились. — осуждающе протянул полукровка, наливая себе и хозяину, — Так и скажите, что дракон вас избил. — о, Степан сразу почувствовал эти торжествующие нотки в показательно равнодушном тоне пацана. Словно горе вампира могло чуть скрасить день полукровки.

Предатель мелкий!

— Не было такого. — буркнул вампир, хмуро отхлебнув вина.

— Как скажете. — снисходительно улыбнулся Веце, величественно отпивая из своего обшарпанного стакана. Тьфу, словно на светском рауте, а не на попойке. Ещё и мизинец оттопырил.

Первая половина бутылки прошла в тишине, Веце то и дело не мигая смотрел в свой стакан, изредка пил, и уныло грыз засохший хлеб.

— А я ведь всё ещё люблю ее. — на выдохе сказал Веце, громко поставив пустой стакан на стол, и подлил себе и господину, — У меня все внутри бунтует как будто. Мне кажется, я без нее не могу.

— Что ты сопли развел, каждого мужчину хоть раз кидала женщина. — уверенно заявил вампир, — И герцога тоже кинет! — добавил уже злорадно.

— У вас плохо получается утешать. — бесстрастно отозвался Веце, самую каплю тронутый. Но раздраженным взглядом продолжил сверлить, почему-то желая в тот миг, чтоб его любимый и такой хороший господин издох. Желательно вчерашним днем.

— Не смотри так на меня, я с твоей девушкой не спал. — упрекнул полукровку вампир и надкусил яблоко. Сладко.

Степан неохотно дожевал откушенный кусок и переложил яблоко на другой стол — пустит на опыты. Что поделать, именно такие нежно сладкие яблоки он ненавидел.

Веце то и дело поджимал губы, тихо клацал