– Никогда еще не ел такого вкусного ароматного хлеба. Отдаю дом младшему.

– Нет! – завопили старшие братья. – Где это видано – дом дураку отдавать? Дай нам еще одно задание!

– Ну хорошо, – говорит отец. – Идите да найдите себе невест. Кто приведет в дом самую красивую, тот и дом унаследует.

Отправились братья в путь, а дурачок по знакомой тропинке в лес, в дом змеи пошел. Приходит и видит – змея уже не с серебряной чешуей, а с золотой, как солнце блестит! Рассказал ей дурачок про отцово задание, и змея говорит ему:

– Найду я тебе невесту. Только прослужи мне год: купай три раза в день и спать на мягкие перины укладывай.

Остался дурачок у змеи, а самому страшно: а ну как не найдет она ему невесту? И вот на исходе года однажды говорит змея дурачку:

– Затопи сегодня печку пожарче. А когда дрова хорошенько разгорятся, возьми меня и посади в печь! И что бы ни происходило, не открывай печную заслонку. Даже если я буду тебя просить выпустить меня – не открывай! Откроешь, когда угли совсем прогорят.

Испугался дурачок, стал говорить:

– Да как же я тебя в печь посажу? Ты же там сгоришь!

– Делай, как сказано, – говорит ему змея.

Затопил дурачок печь, а когда дрова разгорелись – посадил в печь змею и закрыл заслонкой. И тут страшный грохот начался, из-за заслонки искры полетели! А змея из печки просит:

– Выпусти меня!

Но дурачок помнил ее наставления и не открыл заслонку. А когда огонь погас и угли прогорели, осторожно заглянул в печь. И видит: сидит там девушка красоты невиданной в золотых одеждах. И говорит она дурачку:

– Спасибо тебе, что от заклятия меня избавил. Я когда-то отказала злому колдуну, который хотел на мне сына своего женить. А он в отместку превратил меня в змею. И быть бы мне змеей всю жизнь, если бы кто-то не согласился три года пробыть у меня в услужении. А теперь, если хочешь, поедем к твоему отцу.

К. фон Нефф. Эстонская женщина с ребенком. 1859 г.

Вышли дурачок с девушкой-змеей из ее дома, а вокруг поля цветут, солнце светит и у крыльца богато изукрашенная повозка стоит. Сели дурачок с невестой в нее и поехали к нему домой. А там уже старшие братья перед отцом своими невестами хвастаются. Да только когда невеста дурачка из повозки вышла – невесты братьев перед ней были как вороны перед лебедем!

И говорит отец:

– Ну, теперь уже никаких испытаний делать не будем. Дом отдаю младшему сыну.

Да только дурачок не стал наследство получать. Подарил он отцу и братьям богатые подарки, разделил между братьями дом и поехал жить со своей невестой в ее дом, где три года ей служил. Наверное, и сейчас они там счастливо живут.

И. Бротце. Эстонцы из окрестностей Пярну. XVIII в.

Сказки об уме и находчивости

В народных сказках овца редко выступает как образец интеллекта и ума; тем интереснее эстонская сказка «Волк и овца».

…Однажды овца отбилась от стада и оказалась в лесу. Встретила она там волка. А так как волк был сытый, он не стал есть овцу и даже предложил ей вместе в лесу жить.

Пока было теплое лето – все было хорошо у овцы с волком. Волк ловил всякую дичь да ел ее, овца паслась на полянках и чувствовала себя в безопасности – все знали, что она с волком дружит и боялись ее трогать.

Наступила осень, стало холодать, снег пошел. Говорит овца волку:

– Давай построим избушку.

– Не нужна мне избушка, – отвечает волк. – Ты там привыкла у людей в теплом сарае жить, а я могу и на морозе зиму провести.

Овца построила себе избушку, сложила печку, наделала всяких запасов; живет себе в тепле и радуется. А волк все по лесу бегает.

Ударили морозы, да такие, что волк чуть богу душу не отдал. Решил он идти к овце в избушку и проситься с ней жить. Прибегает к избушке и просит:

– Овечка, пожалуйста, пусти меня в избу! Замерз я, лапы отморозил!

А овца была добрая, жалко ей стало волка. Впустила она его в избу и положила на печку согреваться.

<subtitle>Придет серенький волчок</subtitle>

Образ волка в мифах и в сказках неоднозначен. Это животное в древности воспринималось и как символ смелости и доблести, и как воплощение зла и темных сил (фольклорными оборотнями на территории России и Европы чаще всего считались именно волки). В сказках волк может представать как персонаж наглый и злой, но при этом не слишком умный.

Наступил вечер. Проголодался волк и стал думать: «Съем-ка я овцу!»

И зовет ласковым голосом:

– Овечка, овечка! Что ты там все по хозяйству хлопочешь? Лезь ко мне на печку, будем греться!

Поняла овца, что волк хочет ее съесть, и говорит ему:

– Нет, некогда мне. Нужно муку просеять и тесто замесить.

Волк ждал-ждал, пока овца с делами управится, да так и не дождался, заснул. А поздно ночью проснулся и пошел по избе овцу искать. Перерыл все в избушке, но так и не нашел – овца в пустую бочку спряталась.

На следующий день волк снова лежит на печке и зовет овцу:

– Овечка, овечка! Лезь ко мне на печь, ты ведь сама замерзла, наверное!

– Некогда мне, – говорит овца. – У меня еще дрова не наколоты.

Ждал волк овцу, ждал – не дождался. Пошел по избе искать, да не нашел – забилась овца в поленницу.

На третий вечер снова лежит волк на печи и зовет овцу:

– Овечка, овечка! Лезь на печку греться!

А овца поняла, что рано или поздно найдет и съест ее волк. Переделала все дела по хозяйству, подождала, пока волк заснет на печи и побежала в лес. А там откопала на болоте из-под снега прошлогодней клюквы да брусники, извалялась в ягодном соке и вернулась к своей избушке. Стала ходить под окнами, стучать в стены и кричать:

– Нет ли тут волка? Я семерых волков в лесу загрызла и до этого доберусь!

Х. Симберг. Девочка с ягненком. 1913 г.

Выглянул волк одним глазом в окошко – и видит: стоит под окнами какое-то чудище лохматое, все в крови перемазано, кричит страшным голосом и грозится его загрызть. С перепугу выскочил из избушки через подпол и был таков.

А овца в снегу извалялась, клюквенный да брусничный сок со своей шерсти смыла, вернулась в избу и стала там жить-поживать.

Сюжет, предлагаемый вам далее – «Царь Петр и мужик», – не совсем сказка, его скорее можно отнести к разряду исторических анекдотов. Этот сюжет был записан на территории Карелии, но схожих историй много в фольклоре самых разных областей России, и фигурируют в них как конкретные цари (в данном случае – Петр I), так и условный «царь-батюшка».

…Ехал однажды по лесу