и язык с Западом, а не с Востоком, и считали финский народ, который они неодобрительно называли чудью, не обладающим необходимым интеллектом и волей для достижения свободы и цивилизации. Не все носители шведского языка были с этим согласны. Некоторые из них даже стали ярыми сторонниками финского языка, что еще больше усложнило и без того запутанную ситуацию. Хотя шведская элита составляла меньшинство в великом герцогстве, она доминировала в обеих палатах сейма. Как и поляки, чехи и венгры, финноязычные делились на тех, кто готов был смириться (старые финны), и тех, кто был настроен на сопротивление имперскому правлению (молодые финны). Финны составляли большинство в растущем рабочем движении, но несколько видных лидеров, получивших образование, были шведами. Хотя они были настроены против России, они не были склонны к насилию во время революционных дней 1905 г. Их очередь наступила в 1918 г.

Этап массовой русификации начался с предложений по интеграции финской армии, но быстро распространился на другие административные реформы. Заключение франко-русского союза и военной конвенции в начале 1890-х годов положило начало широкому пересмотру имперской военной политики. Предложения о распространении российской военной системы на Финляндию активно выдвигались в 1898 году новым военным министром Алексеем Куропаткиным и новым генерал-губернатором Финляндии Николаем Бобриковым, бывшим начальником штаба Санкт-Петербургского военного округа. По случаю своего назначения Бобриков составил план, впоследствии названный Февральским манифестом, который провозглашал право российского императора определять форму всех законодательных актов для Финляндии в вопросах "общеимперского значения". Отклонив протесты финнов, Николай II одобрил то, что было равносильно нарушению давних конституционных прав Финляндии. В следующем году Бобриков наметил комплексную культурную и административную централизацию Финляндии, включая введение русского языка в финском парламенте, административных органах и учебных заведениях. По мере нарастания напряженности русская националистическая пресса, которая еще со времен Каткова недоброжелательно относилась к финскому сепаратизму, перешла на более жесткий тон, поддерживая политику правительства.

В финском сенате возникли разногласия по поводу того, как реагировать на февральский манифест. Большинство робко обратилось к царю с просьбой ограничить конституционные права Финляндии и представило пересмотренный документ в Сейм в установленном конституцией порядке. Однако российскую администрацию потрясло массовое движение протеста, собравшее 500 000 подписей в поддержку "Великого обращения" к трону. Это было потрясающее опровержение политики соглашательства. Царь отказался принять делегацию из 500 человек, прибывшую в Санкт-Петербург для его представления. Бобриков неустанно проводил политику умиротворения России вплоть до своего убийства в 1904 году. Двумя его главными достижениями стали Языковой манифест 1900 года, который вводил русский язык в качестве языка всех деловых отношений в Финляндии, и более взрывоопасный Армейский манифест 1901 года, который практически расформировал отдельные финские корпуса и ввел всеобщую воинскую повинность. Несмотря на одобрение Сенатом, который был подавлен чистками и давлением, реформа армии вызвала кампанию пассивного сопротивления. В течение двух лет большинство новобранцев отказывались являться на призывные пункты. Разочаровавшись на родине, финны все чаще прибегали к эмиграции за границу. Число эмигрантов на 10 000 населения выросло с 13,2 % в 1898 году до 83,7 % в 1903 году.

Политика Бобрикова углубила социальные противоречия в Финляндии. Социалистическое движение становилось все более радикальным, выступая как против российской администрации, так и против финской буржуазии, возглавлявшей сопротивление. В сельской местности русские чиновники предприняли неуклюжую попытку обхаживать крестьянство, как они делали это в Польше после революции 1863 года, чтобы подорвать политическую оппозицию помещиков. Им удалось лишь посеять смуту и усилить социальную напряженность. К 1905 году финны были в значительной степени и без всякой необходимости отчуждены от имперского правления. К 1918 году, когда Финляндия начала насильственный разрыв с большевистской Россией, классовые противоречия усилились, что привело к страшным последствиям гражданской войны в Финляндии на пути к независимости.

 

Кризис в Палеополе

Погромы 1881 года ознаменовали новый этап как в политике правительства, направленной на ограничение еврейского экономического и культурного влияния в западных пограничных районах, так и в уровне еврейского сопротивления. Погромы стали толчком к росту политической активности евреев. Они уже были, по мнению большинства, были спонтанными, и правительство объясняло их народным гневом против еврейской эксплуатации. Хотя правительство не предпринимало быстрых действий по их подавлению, оно также не поощряло их, опасаясь нарушения общественного порядка. Как выразился Александр III: "В глубине души я безумно рад, что евреи избиты, но в то же время мы не можем этого терпеть". В результате он отказался отменить Палеопоселение. Вместо этого министр внутренних дел, вездесущий панславист граф Игнатьев, ввел новые ограничения, так называемые майские законы 1882 года, которые ограничивали права евреев на поселение в пограничных районах и восстанавливали квоты на прием еврейской молодежи в университеты.

Еврейская община глубоко разделилась во мнениях относительно подходящего ответа. Среди тех, кто проповедовал приспособление к новым условиям, петербургская еврейская элита выступала за продолжение "выборочной интеграции" в российское общество в надежде сохранить самобытную еврейскую культуру. Реформы образования 1860-х годов оказали наиболее радикальное влияние на изменение отношений между евреями и остальным обществом. Сняв ограничения на поступление в университеты, реформы способствовали более тесной интеграции евреев как в либеральное, так и в радикальное крыло российской интеллигенции. Антисемиты в бюрократии и обществе рассматривали приток евреев как новый вызов в культурной войне за границы Палеи. Большинство выпускников-евреев поступали на работу, особенно на юридические специальности. Их надежды на работу в системе были последовательно поколеблены погромами 1881 года и введенными в 1889 году квотами на прием евреев в университеты и в адвокатуру. К началу 1890-х годов адвокаты стали обращаться к многочисленной еврейской общине. Их уникальная формула ассимиляции объединяла концепцию юридического российского гражданства и еврейской этнической идентичности.

В 1880-х годах между аккомодацией и сопротивлением возникло сионистское движение. Реагируя на погромы, несколько наиболее влиятельных его представителей, таких как Леон Пинскер и Ашер Цви Гинцберг (он же Ахад ха-Ам), отстаивали идею самопомощи и колонизации Палестины. Однако в их сочинениях возникали противоречия между пространством и духом, территорией и культурой. Они признавали, что Палестина не подходит для всех евреев в качестве безопасного убежища. Она могла служить лишь "духовным национальным центром". Большинству евреев пришлось бы остаться за пределами страны, в диаспоре. Тем не менее, русские "палестинцы" оставались приверженцами идеи поселения колонистов в этой стране, выступая против альтернативных предложений, таких как поселение евреев в Уганде. У движения появился мощный защитник и харизматичный образ Теодора Герцля, чья журналистская и политическая деятельность в Габсбургской монархии увенчалась публикацией книги Der Judenstaat в 1896 году. В следующем году в Базеле состоялся Всемирный конгресс сионизма, на котором были широко представлены