для совершенно иного мыслительного каркаса. Таким образом, мы внутренне осознали множество способов проведения исследований и размышления о прошлом, так как они были тесно связаны с книжной культурой, которая была всеобъемлющей и казалась естественной. С одной стороны, это означает, что большая часть ранней цифровой продукции принимает форму того, что Йорис ван Зундерт называет «книгоподобным», то есть, по сути, физической книги в цифровой форме[1261]. С другой стороны (и в связи со сказанным выше), мы еще не используем преимущества эпистемического сдвига в концептуальной архитектуре, представленной нам цифровым миром. Это измерение, в основном, касается мыслительного каркаса, который определяет как конструируются цифровые издания, так и способы их чтения, и оно является центральным для представления об цифровой архитектуре трудов Альфонсо Х и самой идее о том, что составляет объект изучения в цифровую эпоху.

Скевоморфизм (визуальный и лингвистический) и иллюзия глубины экрана. Связанный вопрос заключается в форме и словах, которые у нас есть, чтобы мы могли мыслить и понимать наше текстовое наследие. Слова page, archive, página, archivo (и, как я подозреваю, русское страница) уже адаптированы для обозначения совершенно иных вещей по сравнению со своими традиционными значениями. Но затем традиционные значения будут постепенно вытеснены. Я указываю на это вновь не для того, чтобы оплакивать, а скорее чтобы отметить – хотя в этих вопросах есть неявное уменьшение значимости книжной культуры, что может заинтересовать всех нас, библиофилов. В какой момент в будущем термины page и archive будут в первую очередь означать что-то цифровое? И когда это произойдет, будут ли потеряны их первоначальные значения и связанное с ними книжное мышление? И есть ли, следовательно, способ внедрить в новое распоряжение все то, что является фундаментальным для материальной книжной культуры, которую они так долго выражали?

Композиция данных и структура, связывание данных. Последние области общего интереса, которые я считаю фоном для следующего, касаются того, что находится в основе. Как данные в цифровых изданиях собираются и структурируются? В прошлом ученые никогда не задумывались о взаимосвязи между бумагой и ручкой, когда делали заметки, или о порядке, в котором они укладывали свои бумаги, почему было бы это иметь значение? Кого это могло затронуть? Но теперь способ, которым структурируются сырьевые материалы нашей работы, находится вне контроля тех, кто производит издания, и, следовательно, доступ к прошлому. Важно ли это? Изменяет ли это что-то в сущности изданий, которые мы производим, и в характере взаимодействия с текстовым наследием? Возможно, нет, но те из нас, кто занимается исследованиями и анализом специфически гуманитарного порядка, должны задать этот вопрос. Связанный вопрос – это вопрос о связанных данных, который является основой типа издания, предложенного ниже. Как элементы издания связаны друг с другом, кем и почему? В нашей редакционной практике до сих пор мы естественно принимали за должное объектную область, которая, подобно языку Бурдье, на самом деле является результатом культурного и социального процесса[1262]. Скорее всего, этот печатный домен уже не продержится долго, по крайней мере в своем традиционном формате. Связи, создаваемые в печатных изданиях, были либо явно материального характера в виде неизменного печатного отчета о внутренних связях, либо неявно внешних, в умах читателей, которые подталкивают к созданию внедискурсивных связей фиксированным печатным текстом. Но в цифровом мире характер связи совершенно иной. Последствия для того, как мы получаем доступ к средневековым произведениям или, скажем, представляем их в первую очередь, еще не получили твердой теоретической основы.

Доверие и авторитет. С каким (явным) авторитетом это делается? Это все вопросы, которые мы обычно не задаем о печатных изданиях, хотя, возможно, должны были бы задавать. Причина в том, что, как уже упоминалось ранее, форма книги была адаптирована в качестве средства передачи отражения нашего культурного наследия, и авторитет создания знаний поэтому изначально принадлежал тем, кто имел доступ к изданию. Подобная адаптация происходит прямо сейчас, и это один из аспектов, требующий анализа. В мире постоянных перемен, кому можно довериться, чтобы предоставить нам доступ к знаниям и пониманию нашего текстового наследия, и почему? Это все, конечно же, общие вопросы цифровой теории и практики, но, возможно, Альфонсо Х может помочь нам и здесь.

Почти банально сказать, что мир средневековых текстов, с их текучим письмом и взаимодействием с устной традицией, может помочь нам лучше концептуализировать цифровой мир. Конечно, есть много способов, в которых это не верно, но в той мере, в которой культура рукописей встроена в форму культурного взаимодействия, которая уничтожает эффект печатной книги[1263], тем не менее верно, что существуют указания на другую концептуальную рамку в досовременном (до-модерном) мире, и они могут помочь определить пост-модерные культурные взаимодействия. Ниже я хотел бы предложить идею, что проект Альфонсо Х является соответствующим указанием на цифровую текстовость, и что «История Испании», в частности, является отличным примером такого рода, поскольку многие из поставленных выше вопросов могут быть специфически увязаны со средневековой текстовой традицией / традицией Альфонсо X. Я сосредоточусь на статусе объекта изучения (в данном случае – «Истории Испании», но это также может быть и более широкий круг текстов, связанных с Альфонсо Х). И поэтому, по существу, я сосредоточусь на практиках чтения, ментальных схемах и концептуальной архитектуре. Я хотел бы предположить, что издания будущего будут изданием суммы знаний, а не текста, и что это, в определенной степени, соответствует текстовой традиции круга Альфонсо Х. Здесь я опираюсь на недавнюю классификацию цифровых изданий Тары Эндрюс, как компиляцию значимых утверждений об объекте изучения[1264].

Цифровое издание в теории

Как отмечают различные практики этого дела, практика цифровых изданий уже не нова, – в частности, уже на протяжении нескольких десятилетий существуют публикации средневековых текстов[1265]. Однако практика еще не вылилась во что-то похожее на стабильный набор теоретических принципов, или даже на противоположные подходы к изданию, которые развивались на протяжении веков печатной публикации текстов. Я не намерен предлагать такую теорию здесь: скорее я хотел бы предположить, как проект издания текстов Альфонсо Х может помочь в ее развитии. Для целей этого исследования я опираюсь на три главных термина, использованных в работах последних лет, построенных на специфически-англоязычном материале, так как они способны помочь пояснить как суть упражнений по цифровому изданию, так и способы, которыми может развиваться основная концептуальная архитектура.

Три термина, которые я здесь характеризую, образуют, по крайней мере, дополнительную часть структуры того, о чем я собираюсь сказать ниже. Однако должен подчеркнуть, что я имею в виду их