Шрифт:
Закладка:
«Большая любовь была у него к людям, — добавляет этот батюшка. — Всех принимал».
«Брал чужое и нес как свое».
«Такие камни в душе к нему тащили, — вспоминает духовная дочь, — а уезжали налегке. А он встречал нас веселый, а после в лёжку лежал».
«Когда отмолит или исцелит человека — сам попадал в больницу, так враг на него злобился».
Борковская больница, где несколько раз находился на стационарном лечении отец Павел, в такие дни становилась местом настоящего паломничества, так что врачи вынуждены были ограничивать прием посетителей.
«Бывало, приедешь — а он в больнице, — вспоминает духовный сын. — Так всё в душе и упадет. Едешь в Борок — ну, слава Богу, пропустят к нему — столько радости! Или он сам выйдет. Он больной, но всё спросит, поговорит, утешит. В больницу везешь ему что-нибудь, а он тебя посадит — там, в больнице же, и чаем напоит, и накормит, и с собой всего надает, угостит».
В палате, где лежал отец Павел, все больные видели, что это необыкновенный батюшка: куча народа к нему идет, и все с вопросами жизненными, серьезными, и несут все, дарят, так что уже под кровать не входит, отец Павел стал потом к соседу под кровать складывать. И вот один из таких интеллигентных борковских мужчин, лежащий в одной палате с о. Павлом, человек от Церкви далекий, решил обратиться к батюшке с интересным вопросом:
— Дедушка, я смотрю, к тебе столько людей идут, всё какие-то просьбы важные. У меня тоже серьезная просьба. Я уже третью ночь не сплю, ко мне соседа положили, он храпит да храпит… Ты не сможешь выручить?
Отец Павел отвечает:
— Будет сделано!
Подходит к тому соседу:
— Тебе ничего не говорили?
— Нет, ничего, а что?
— Да здесь до тебя один вшивой помер.
Тот схватился и бежать!
А мужчина несказанно был благодарен, что батюшка нашел выход из трудного положения.
«Когда он в больнице лежал, там был просто праздник! — вспоминают о батюшке. — Вышучивал свою болезнь, никогда не жаловался».
В Борковской больнице отец Павел знал всех и вёл себя по-хозяйски. Иной раз гостей, как на экскурсию, водит по больнице. Так и говорил:
— Я здесь хозяин.
Зайдет в женское отделение, скажет там кому-нибудь:
— Катька, у тебя будет двойня.
И никогда не ошибался.
Однажды уборщица мыла в его палате полы, а отец Павел лежал, отвернувшись лицом к стенке. И захотелось уборщице проверить, правду ли говорят люди, что это прозорливый старец. Думала она, думала, потом и спросила:
— Отец Павел, а какая я?
— Хорошая ты баба, Тамарка, — отвечает батюшка, — только на передок слаба. Брось ты своих мужиков, живи, как люди!
Тамарка так и села, ведь о. Павел ее в глаза не видел и имени ее не знал.
«Шурик и Нина! — пишет отец Павел родным в Тутаев. — Не удивляйтесь, я в настоящее время в больнице, диагноз Таня скажет, это главная моя лечащая медсестра. Звать ее Таня (красивая), а мужа ее звать Саша (умный). Если имеете возможность, примите Их, как меня. Ко мне пока ездить воздержитесь, все равно свидания не дадут, и продуктов мне никаких не нужно.
Нина! Татьяше-то с Сашам плесни, да и сама побулькай. Вот такие дела. С неизменной любовью и лучшими пожеланиями игумен Павел (Груздев).
6 ноября 1969 г.
Борок. 7-я палата.
Храни Вас Господи».
Всегда с шутками, всегда очень мужественно и жизнерадостно переносил о. Павел свои болезни, а ведь не раз находился он на грани жизни и смерти. Однажды дома в Верхне-Никульском начался приступ, и отец Павел с этим приступом шел пешком почти пять километров до Борковской больницы — тут и здоровый не каждый бы выжил. Состояние было критическое. Оперировал батюшку хирург Анатолий Мусихин, и в этот раз он спас ему жизнь. В тетрадях о. Павла сохранилась такая запись:
«Случилось так: некоему мужу делали сложную операцию, врачи приложили всё знание и старание, чтобы продлить дни его бытия на земле, но, к сожалению, безуспешно. Клиент врезал дубаря, то есть умер. Очнувшись в загробном мире и увидав человека со связкою ключей в руках, спросил его: «Доктор! Как операция, благополучно обошлась?» И услышал такой ответ: «Я не доктор, а апостол Петр».
Вот так бывает».
Этот случай относится к самому о. Павлу. И о нем мало кто знает, потому что батюшка рассказывал об этом только своему духовному сыну, очень близкому другу.
Отец Павел всегда молился за тех, «о ком же молиться некому» — была у него своя, особая молитва: «Помяни, Господи, тех, кого помянуть некому нужды ради». Т. е. тех, у кого не осталось родной души на земле, или нет денег, чтобы их помянуть. И вот когда о. Павлу делали сложнейшую операцию на желчном пузыре, в этот момент фактически наступила его смерть. Он очнулся на том свете и увидел огромное множество людей, которые пришли за него молиться, и в том числе архимандрита Серафима, убиенного за позолоченную митру, который был его духовным другом еще с Великого Новгорода. И вот огромное количество народа…
— А кто это? — спрашивает о. Павел.
— Это те, за которых ты молишься: «Помяни, Господи, тех, кого помянуть некому нужды ради». Это они за тебя пришли просить.
Отец Павел не раз это повторял, из чего можно было сделать вывод, что это они его вымолили у Господа, чтобы он дальше жил, хотя
