— Батюшка, что делать? Вызов на операцию пришел, ехать или не ехать?

А он говорит:

— Причасти и езжайте.

Вот они поехали. Они там в больнице, а я плачу, да все к батюшке бегаю:

— Батюшка, помолись!

А потом он мне так сердито говорит:

— Да выздоровеет твоя Дашка!

И слава Богу, вот — Дашка его молитвами выздоровела».

«Господь слышал молитву о. Павла быстрее, чем других, — вспоминает один священник. — Кто приедет к нему, у кого что болит — батюшка постучит так запросто по спине или потреплет за ухо:

— Ну ладно, всё, будешь здоров, не беспокойся.

А сам-то пойдет в алтарь и молится за человека. Господь услышит его молитву и поможет этому человеку.

Конечно, явно я не могу сказать: вот хромал, подошел к о. Павлу и сразу запрыгал. Не всегда это явно. Человек скорбел-скорбел, а помолился у о. Павла, исповедался, причастился, пообщался, попросил его молитв, так всё постепенно и отлегло. Пройдет неделя, а он уже здоров».

«Молитва везде действует, хотя не всегда чудодействует», — записано в тетрадях о. Павла.

«На молитву надо вставать поспешно, как на пожар, а наипаче монахам».

«Господи! Молитвами праведников помилуй грешников». «Погубляет человека не величество, не множество грехов, — пишет о. Павел, — но нераскаянное и ожесточенное сердце».

Поэтому покаяние дороже всего, любых даров Божиих: «Не проси у Бога никаких откровений, кроме одного: «Господи! Даруй мне зрети моя прегрешения…»

«Одного проси — Господи, прости!» — учит отец Павел.

«Покаяние есть лестница, возводящая нас туда, откуда мы ниспали».

Исповедь у о. Павла была настолько духовной, что после нее каждый чувствовал радость и чистоту в своем сердце. Никогда не исповедовал дома. Брал за руку, вел в храм — как бы сам ни чувствовал себя плохо, топлено или не топлено в храме. Надевал епитрахиль, велел читать «Верую». Постоянно заповедывал чадам:

— Храните православную веру!

Это его всегдашнее указание.

«Я знаю, и мне говорили знакомые, что если кто-то забывал какой грех, отец Павел подсказывал, что ты забыл, — вспоминает батюшкин духовный сын. — Неоднократно было, что говорил тебе о том, что у тебя дома случилось, или что ждет тебя, когда приедешь, что через несколько лет будет».

«Придешь к нему, а он уже всё знает. И споет что-нибудь такое, точь-в-точь про тебя. Не на исповеди. А на исповеди так скажет — прямо в глаза. Мне дак говорит:

— Толянка, я все твои грехи знаю.

Ну и, соответственно, ничего не утаиваешь, и общаться легко».

«Едем к нему с матушкой Евпраксией, — рассказывают московские чада. — «Давай исповедоваться отцу Павлу!» — и про себя исповедуемся. Приехали — где остановились мысленно, на каком месте, так он говорит:

— С этого продолжай.

Все мысли читал».

«Иной раз Литургия уже заканчивается, а приехал незнакомый человек и хочет причаститься — такие у него обстоятельства, например, уезжает в глухомань, где нет церкви. Отец Павел говорит:

— Ну, давай!

Накрывает его епитрахилью и спрашивает:

— Людей не убивал?

— Не убивал.

— В тюрьму не сажал?

— Не сажал.

— Прощаю, разрешаю от всех грехов, — говорит батюшка, потому что ему уже всё про этого человека открыто, все его грехи».

Исповедывал отец Павел быстро: народу целая толпа. А поговорить, пообщаться — это уже потом, на лавочке. И всегда не просто исповедывал, а скажет несколько теплых слов индивидуально. И каждый уносит эти слова в своем сердце — «ими и живешь до следующего приезда».

Приход в основном был «приезжий», свои, сельские, в храм почти не ходили.

«Нет пророка в своем Отечестве».

В 60-е годы приезжали с окрестностей, в дневнике о. Павла сохранилась запись:

«1965 год. 21 ноября — 4 декабря. Суббота. Введение во храм Пресвятой Богородицы. Вчерась служил всенощное бдение, в половине которого меня известили, что Литургию служить нельзя по случаю карантина, вишь болезнь у животных ящур, и карантин наложен только на церкви Некоузского района, в котором про эту болезнь и не слышно; предостережение очень хорошо, но как жалко было смотреть на горько плачущих людей, прибывших помолиться и выполнить свои христианские обряды из Брейтова, Черкасова, с Сити и т. д. Но я верю, что Бог поруган не бывает, и усердие и вера этих людей вменится им вместо молитвы в храме.

Накануне Крещения Господня карантин снят, и святая Церковь вновь исправляет все богослужения. Оказывается, эта болезнь очень серьезная, и лучше не служить некоторое время, чем подвергать людей опасности».

«Если верующие в церковь не пришли, служить надо для ангелов», — говорил отец Павел.

«Плох тот священник, который мзды ради служит».

Бывало, и отец Павел служил «для ангелов». А уже в 70-е — 80-е годы приезжали отовсюду, как вспоминает ярославский священник: «Садимся на Рыбинскую электричку, и все к отцу Павлу, человек пятьдесят. Каждый подойдет: «Батюшка, благослови». Уже поезд трогается, мы все целуемся и обнимаемся. Как автобус остановится в Верхне-Никульском, так идет большая толпа, целый крестный ход к нему. Я как-то приехал пораньше, а