Где-то за спиной хрустнула ветка. Несколько раз ухнула сова.

Стараясь как-то себя развлечь, Мариус начал расхаживать вдоль дороги и вглядываться в темноту леса. Он ну просто не мог сидеть на месте - в его черепе настойчиво тикала секундная стрелка. Полтора часа - это не так уж и много. Мини-разведка не принесла результатов: монотонная серая растительность походила на градиентную полоску, тянущуюся вдаль. Застывшее цунами деревьев буквально вопило о безжизненности этого глухого места. Несмотря на это, влажный аромат природы, пускай и по-своему осенней, ещё больше воодушевил Давида пришить Фроста и выбраться на поверхность. Настоящую. Постоянную. Ту, что навсегда. На чернильной вуали неба мелькнула падающая звезда, а полумесяц луны стал похож на ангельский серп. Периодически он скрывался за тучами, которые за последние минуты заметно ускорились. Поднимающийся ветер пригибал деревья к земле. Вдалеке, где петляющая автострада брала своё начало, возникли два расплывчатых огонька, и вскоре на горизонте показался стремительно скользящий в сторону Мариуса гравикар.

- А вот и король выпускной вечеринки... – мрачно пробубнил Давид. Вскочив на ноги, он принялся голосовать. Паря в полуметре над землёй, автомобиль приближался. Гул двигателя становился всё громче; он наполнял девственную тишину леса электрическим рокотом. Из настежь распахнутого люка авто звучали рубящие куплеты Rammstein. «Задира бы наверняка оценила» - посчитал Мариус. Свет ксеноновых фар разрезал темноту, словно скользящий по плоти скальпель. Белые блики отражались от гладкой, почти что зеркальной дороги. Вскоре Давид сумел разглядеть марку гравикара. Порш. Пафосная «Панамера».

Автоматически насторожившись, он поднял сумку и закинул её на плечо.

Проплыв мимо, гравикар остановился, а затем сдал назад и приземлился на асфальт. Мариус подошёл к авто и постучался. Блестящая треугольная дверь поползла вверх, и музыка заиграла в разы громче. Тяжёлые гитарные риффы долбили по ушам, как отбойные молотки. В салоне царил полумрак. Затем что-то щёлкнуло, и над головой водителя загорелась лампочка. Мариус всеми силами постарался сохранить бестолковое выражение лица - за рулём сидел Фрост Фальстрём. Собственной персоной.

- Вечер добрый, уважаемый. Вам куда? – вежливо спросил тот, с интересом разглядывая Давида своими сверкающими серыми глазами. Внешний вид его складывал впечатление человека опрятного и педантичного. Чёрная водолазка, золотая цепь, гладко выбритое лицо и все те же аккуратно зачёсанные назад чёрные волосы. Всё это в совокупности с выкрученным на полную громкость аккомпанементом делало Фроста похожим на сынка богатого папеньки. Юного дельца, что ошивается по клубам и модным клоакам. Каких-то несколько секунд Мариус думал наброситься на противника и придушить его прямо здесь и сейчас, однако вежливость и дружелюбие Фальстрема пробудили в нём желание поиграться с ничего не подозревающим противником и заделаться простаком. Поплеваться любезностями. Однако ещё более вероятной причиной тому была неуверенность: последнюю свою жертву Мариус прикончил ещё за год до тюрьмы. Да, раньше он укладывал врагов, словно шпалы, теперь же... это могло прозвучать глупо, но Давид просто-напросто не решался наброситься на Фроста. «Голыми руками точно не выйдет» - заключил он. И ведь правда: отучивает тюрьма от жестокости. Ещё больше отучивает от неё вялая тюремная рутина. Кроме того, вдруг этот мерзацев вооружен? Рискнуть и обделаться точно не вариант. Мариусу необходимо было «принюхаться» к противнику. Убедиться, что тот не готов дать достойный отпор. Вот тогда-то он ему точно пасть порвёт. Время в загашнике ещё есть; поспешишь - людей насмешишь.

Постукивая пальцами по рулю, Фальстрём поднял брови в ожидании ответа.

- Приветствую, - среагировал Давид, выйдя из мысленного штопора. - Пардон, задолбался уже здесь торчать. Котелок под ночь совсем не варит. Мне бы это... до ближайшего мотеля прокатиться.

Фрост махнул рукой, показывая, что ему предстоит ещё долгий и тяжкий путь:

- Я направляюсь прямиком в Драммен. Не хочу вас огорчать, но боюсь, что достойная ночлежка будет только там. Ехать часа два, не больше. Ночью на трассе пусто, так что домчу за полтора.

- В самый раз, - радостно закивал Давид. - Вот только при мне ни цента...

- Считайте, что моё ночное такси принимает в качестве оплаты исключительно задушевный разговор.

Закинув сумку на заднее сиденье, Мариус прыгнул в салон. Дверь захлопнулась сама. Фрост выкрутил лакированный руль, и гравикар покинул обочину. Когда парящая над асфальтом «Панамера» набрала скорость, а стрелка спидометра добралась до ста километров в час, свет в салоне стал мягче. Фрост переключил Rammstein на симфонию Шостаковича.

- В этих местах даже охотников не встретить, а тут попутчик... - произнёс он, не сводя взгляда с дороги. - Да ещё и в столь поздний час. Каким ветром вас занесло в здешние дебри?

Давид рассчитывал, что Фальстрём начнёт валить его подобными вопросами только после того, как он придумает себе легенду, однако его надежды не оправдались. Он вальяжно расположился в шикарнейшем внедорожнике потенциального головореза, а это означало, что опасность может угрожать в любой момент. К тому же Давид был совершенно безоружен. Ни заточки, ни пистолета, ни даже кастета. Он вспомнил про нож в бардачке, о котором говорили детективы. Рискнуть и атаковать сейчас?.. А если его там не окажется?.. Гм, выглядеть это будет ох как нелепо; попытка сыграть в угадайку только одна. Да и толку от этого ножа? Вонзи он его прямо Фальстрёму в сердце - на такой скорости гравикар потеряет управление, вылетит в кювет и оба расквасят мозги мгновенно. Как же поступить? Выждать время и напасть при первой представившейся возможности? Как подметила бы Тихоня, это «наиболее рациональное решение».

- Врать не буду, всё вышло очень глупо, - принялся на ходу сочинять Давид.

- Небось с неба свалились?

- Да лучше бы свалился, чем так. Я... я до сих пор не могу поверить, что всё так обернулось. Вот как можно быть настолько ревнивой?.. - шестерни воображения уже вовсю щёлкали зубчиками. - Короче: мы с возлюбленной направлялись к её родителям. Познакомить меня с ними было её инициативой. Вообще я не сторонник семейных посиделок, уже не раз уклонялся от подобных предложений, но после того, как я попросил её руки и сердца, отговариваться стало бесполезно.

Натянутые губы Фроста изогнулись в усмешке:

- Ваша возлюбленная согласилась?

- Да её счастью не было предела! Ничего не предвещало беды: решили обговорить все детали свадьбы с её родителями. Сели в тачку и отправились в путь. В паре километров от места, где вы меня подобрали, мне приспичило отложить личинку. Не знаю, что за волшебный пирожок