Шрифт:
Закладка:
- А вы где нашли своё призвание? – поинтересовался Фальстрём, отследив пристальный взгляд Мариуса.
Для того чтобы вновь задействовать воображение, Давиду требовалось хотя бы пару секунд раздумий.
- Только не смейтесь.
- Почему же?
- Да потому что я... садовник. Понимаю, это глупо и несерьёзно, но... все эти лужайки, эти кусты и клумбы... У меня с детства любовь к растениям. Вырос за городом, возможно из-за этого.
- Разве этого стоит стыдится? - хихикнул Фальстрём. - Если работа не приносит удовольствия, то такая работа и гроша ломаного не стоит. Духовная гармония, единение и прочий дзен - всё это не пустые слова. Да, у меня в клинике тоже хватает стресса; все эти царапины, укусы и постоянная ответственность. Но никто из моих знакомых и подумать бы не смел, что извлекать по дюжине клещей на дню может быть столь увлекательно.
Мужчины рассмеялись. «Да что же с ним не так?.. - Мариус уже начинал беситься на самого себя. - Может, в проге двойняшек реально какая-то ошибка? Может, никакого маньяка Фроста и не существует вовсе, а хитрец Гоголон водит парочку измученных заключённых за нос?.. Где тот грёбаный шизоид, так желающий пришлёпнуть нас?» Бандюган, повидавший немало противников на своём пути, в данный момент попросту не мог решить, как поступить. Да и с программами этими он не дружил. Сомнений не возникало – перед Мариусом не тот Фальстрём, с которым они повздорили на третьем уровне. Посмотрев в окно, Давид погрузился в тяжкие думы. Водяные дорожки походили на трассы, по которым гоняли наперегонки капли. Высокая стена из чёрных деревьев то возникала, то вновь ныряла во мрак дождливой чащи. Уставившись на своё отражение в стекле, Давид понял: тянуть нельзя. «Хватит уже ломаться как целка, приятель. Он это или не он, какая разница? Второго шанса может и не быть. Просто возьми и прикончи его. Попроси остановиться. Отлить. И как только тачка встанет, сверни этому худосочному ублюдку шею. Ты же солдат удачи, а не тряпка. Отставить тупить! Давай, давай, погнал!»
Острая боль пронзила колено. Она пронеслась по нервам быстрым импульсом; стремительным разрядом тока. Мариус даже не успел вздрогнуть, лишь повернул голову и посмотрел Фальстрёму в глаза. В этот миг в его мозгу происходил лишь один процесс - пульсация мысли. Одной единственной мысли: «Если я и подохну, то вполне заслуженно!» Фальстрём сжимал в кулаке шприц; иголка впивалась в ляжку Давида остриём шила. Мариус хотел было признаться, что подозревал подвох и просто не хотел его замечать, но челюсти ни в какую не желали разжиматься. Тело парализовало, и даже болевые сигналы растворились в лабиринтах капилляров. Фрост медленно оскалился - точь-в-точь как на третьем уровне. Выдернув шприц, он понюхал иглу; ноздри жадно втянули воздух.
- Теопентал натрия. Да ещё и прямиком в большую подкожную вену. Глаз алмаз, рука секира... – Фальстрём выкрутил регулятор громкости и вернул в салон Rammstein. – Расслабься и насладись музыкой, Дэви. Мы почти приехали.
Мариус нисколько не удивился этому. Ни капельки. Он подозревал, что так и произойдёт; он, сука, лично позволил этому произойти. Получил то, чего так рьяно добивался. Узрел того, с кем так желал повстречаться. Галантный ветеринар превратился в занозу. В садиста, которого чужие страдания доводят до экстаза. Давид попытался дёрнуться, но его словно сковали цепями. Веки потяжелели: несомненно, чёртов теопентал обладал усыпляющим эффектом. Мариус всеми силами боролся с сонливостью, но в этой схватке физиология была неумолима; то, что ему всандалил Фрост, справлялось со своей задачей более чем исправно.
- Да не рыпайся ты, - снова подал голос тот. - Когда начнётся самое интересное, я тебя разбужу.
Мариус отключился, даже не придумав, как съязвить в ответ.
* * *
Давид валялся в сырой траве. Не лежал, а именно валялся. Разбудили его постукивающие по затылку капли дождя. Джинсовка вымокла насквозь и прилипла к телу. Погнутая кепка виднелась несколькими метрами левее, на обочине, около «Панамеры». Гравикар возвышался над кюветом, в котором находился Мариус, словно танк на постаменте. Руки были крепко-накрепко связаны за спиной. Давид попытался встать, но кто-то ткнул его в землю.
- Далеко собрался?
- Какого лешего ты творишь?.. – вопросом на вопрос ответил Давид, уже продумывая пути к отступлению. Теперь он надеялся лишь на нравоучительную медлительность Фроста, и мысли об этом повергли его в ещё большее осознание своей безвыходности. Фальстрём обошёл Мариуса и сел перед ним на корточки. Водолазка его блестела от воды, а подбородок в анфас казался ещё острее. Громыхнуло небо; дважды, на покойника.
- Знаешь, в чём заключается центральная проблема человеческой философии? Люди считают себя умнее других. Кого ни возьми, все; все до единого, пропади они пропадом, считают, что они - центр вселенной, что мир крутится исключительно вокруг них... Ирония судьбы заключается в том, что они правы. Но есть один нюанс: всегда найдётся тот, кто стоит выше. Каждый из вас - беспомощная букашка, которую ничего не стоит просто взять и растоптать.
- Да что ты несёшь? Хватит дурачиться, развяжи меня.
- Ты даже не пытаешься понять, что я хочу до тебя донести. Даже сейчас ты надеешься на то, что всё обойдется. Ты и впрямь думал, что я поверю в твою примитивную небылицу? Потеряю бдительность, дав тебе возможность завалить меня? Нет-нет-нет, ни в коем случае. Как и большинство, ты посчитал себя самым умным. А я тебя раскусил. Но знаешь, что самое забавное во всей этой ситуации? Я убил бы тебя и раньше, но... ты меня заинтриговал.
Вернувшись на исходную позицию, за спину Давида, Фальстрем провёл пальцами по его запястью:
