Шрифт:
Закладка:
- Да, я помню, - кивнула Юля, торопливо переставляя ноги.
Удивительно, но по дороге им никто не попался – особняк словно вымер. Ладно, герцог, он отбыл к императору. А слуги-то где?
- Я загрузила прислугу работой, - ответила герцогиня на невысказанный вопрос графини. – Не хочу, чтобы нам кто-то помешал или что-то подсмотрел, а потом рассказал моему сыну. Пришли!
Стоило им войти, как леди Амалия тщательно заперла дверь. А потом протянула Юле бутылочку.
- Повторяй за мной формулу добровольного принятия, сразу же подкрепи её магией и немедленно пей зелье!
Юля взяла сосуд – небольшой, чуть меньше стандартного стакана.
«Миллилитров 150», - подумала она, рассматривая содержимое бутылочки.
Но тут герцогиня заговорила, и Юле пришлось сконцентрироваться, чтобы не пропустить ни слова. Она чётко повторила всю формулу, добавила свою силу, в несколько глотков проглотила её содержимое…
И замерла, чувствуя, как снадобье ледяным комком скользит по пищеводу и камнем падает в желудок.
А потом поняла, что её насторожило: судя по описанию из Справочника, правильно сваренное зелье должно было иметь светло-жёлтый оттенок, приятный, чуть кисловатый вкус и слабый аромат яблок.
Но у жидкости, что всунула ей в руки леди Амалия, не было ни запаха, ни вкуса, ни цвета! По крайней мере, она ничего не ощутила.
Осторожно переведя дух, чтобы случайно не вернуть проглоченное обратно – уж больно оно не пришлось по душе её желудку! – Юля ещё раз понюхала уже пустую бутылочку.
Нет, яблоками по-прежнему не пахло.
«Хреново, однако. А насколько – скоро узнаю…»
Первый вариант – реальный: герцогиню надули, подсунув ей вместо настоящего снадобья некачественную подделку. И тут могут быть нюансы: от без последствий до всего, что в голову придёт. Включая летальный исход.
Второй вариант – почти нереальный: её светлость решила-таки избавиться от неугодной невестки более надёжным способом – нет тела, нет проблем. Но император за такое исполнителя может и головы лишить, вряд ли миледи настолько не ценит свою жизнь!
И третий вариант – наиболее желаемый, но наименее реальный: зелье такое, каким и должно быть, а в Справочник попала не совсем корректная или уже устаревшая информация.
Раз можно совершенствовать заклинания, изобретать новые и комбинировать старые, то, возможно, составы снадобий время от времени тоже претерпевают изменения? Так сказать, улучшаются?
Или тот, кто записывал рецепты, просто ошибся, перепутав с соседним снадобьем?
«Но всё равно я зря поторопилась, - промелькнуло в Юлиной голове. – Не надо было выпивать зелье залпом, надо было потянуть. Мне по-прежнему «везёт, как утопленнику»… Ну что ж, провернуть фарш обратно не получится, остаётся подождать: так или иначе скоро всё разрешится».
Между тем миледи начала проговаривать свою часть формулы отсекающего заклинания, и магия пришла в движение.
Юля напряглась, прислушиваясь к себе – сила бурлила, устремляясь по связующей нити к его светлости. Но сколько магии ни перетекало, меньше её не становилось – словно где-то внутри организма девушки заработал волшебный горшочек. Только он не кашу варил, а создавал, производил, генерировал магию. В промышленных масштабах.
В принципе, так всегда и было, просто на этот раз её организм разошёлся не на шутку.
«Ещё чуть-чуть, и сила у меня из ушей потечёт! - в панике подумала Юля. – Горшочек, пожалуйста, больше не вари, нам с его лордством столько не усвоить!»
К счастью, магия послушалась, перестав изображать из себя извергающийся вулкан.
Но только графиня мысленно выдохнула, как несостоявшаяся свекровь договорила до конца и щедрой рукой влила в заклинание уже свою силу.
И мир тотчас завертелся вокруг, словно Юля сидела на карусели.
- Не придуривайся, - донёсся до неё голос герцогини, - всё закончилось и ты даже не стала бездарью. Не надо мне тут изображать обмороки, я всё равно не поверю. Наконец-то ты больше не сможешь отравлять жизнь моему сыну! А сейчас я тебя…
И голос пропал.
Вместе с голосом пропало зрение и все остальные чувства.
Юля будто бы зависла в невесомости или в вакууме.
Один удар сердца. Два. Десять.
Её снова закрутило, а потом куда-то бросило.
И все чувства вернулись.
В первое мгновение она не поняла, что за звуки вокруг: кто-то плачет, вдалеке что-то позвякивает, скрип, чей-то храп.
А запахи? Пахло иначе, чем в комнате для упражнений, и иначе, чем в особняке или домике веды. Да вообще воздух был другой! Но пахло чем-то знакомым… Чем-то…
«Это же хлорка!?»
Юля распахнула глаза и обнаружила, что полусидит в кровати, опираясь спиной на подушку.
«Мне стало плохо, я потеряла сознание, и меня отнесли в постель? Но почему кровать такая узкая, матрас тонкий и подушка явно одна? Великий, где я?»
Взгляд переместился вправо…
«Боже, это же больничная палата! На…, - Юля пересчитала глазами кровати, - пять человек. Вот откуда запах хлорки!»
- Обедать идёшь или у тебя опять постный день? – раздался голос справа.
Юля повернулась и увидела женщину средних лет, в накинутом поверх сорочки байковом халате.
- Не, бабоньки, она точно немного с приветом, - не дождавшись ответа, обратилась та к остальным обитателям палаты. – Надо главврачу пожаловаться – зачем её к нам засунули? Её в психическое отделение надо, к своим! Я боюсь спать с ней в одной палате, что там в голове – кто знает?
Женщины, тихо переговариваясь, вышли из палаты, и Юля медленно выдохнула.
Подняла руку, посмотрела на неё. Потом потрогала лицо, волосы, увидела на тумбочке у другой кровати зеркальце и бросилась к нему, как утопающий к спасательному кругу.
- Это я! – прошептала Юля, глядя на себя прежнюю. – Я вернулась… домой.
- Ты что же, опять не пошла в столовую? – в палату вошла пожилая санитарка. – Если не есть, откуда силы возьмутся? Этак ты, девонька, ещё месяц пролежишь. Хочешь, я тебе сюда принесу? Хотя бы супу поешь?
- Я, - произнесла Юля и поразилась, насколько непривычно теперь звучал её голос.
Её настоящий голос! Отвыкла, да.
- Скажите, я где?
- Божечки, - всплеснула руками санитарка. – Опять забыла, бедняжка? Облбольница это. Терапевтическое отделение.
- И… давно я лежу?
- Три недели, - санитарка смотрела
