— Оракул. Ведьма, — проворчал он, приветствуя. — Сейчас не подходящее время.

— Поскольку я больше не получаю зарплату, меня перестало волновать твое время. Ладно, шучу. Меня это никогда не волновало. — она погладила его по щеке. — Поскольку мое счастье зависит от других, мне нужно, чтобы ты меня выслушал. — она всегда была рассеянной, но ее взгляд был серьезным. — Когда часы пробьют час крысы, хватай свое сокровище и не отпускай его.

Еще одно упоминание о его сокровище. Мое любопытство усилилось.

Она подмигнула мне, прежде чем убежать. Офелия наклонилась, прошептав:

— Красивые серьги, — а затем последовала за своей подругой. Фобия и Вебстер зашипели ей вслед. Оракул и ведьма разглядели мою иллюзию, но не выдали меня. Видимо, не все они были плохими.

— Час крысы — пробормотал Рот.

Я поняла отсылку… момент, когда Битси и ее команда выйдут из укрытия… не более того.

Прежде чем я успела подумать об этом, король заключил меня в свои объятия.

— Потанцуем?

Я вцепилась в него, с трудом подавляя стон.

— Я давно не танцевала. Если наступлю тебе на ногу… виноват будешь ты.

Он рассмеялся.

— Тогда я постараюсь вести тебя хорошо. — что-то было в его голосе… как будто его слова имели более глубокий смысл.

По комнате разлилась музыка, мягкая и тревожная. Рот подтолкнул меня к ритму «раз-два-три». Подождите. Я знала этот танец. Мама научила меня.

«Точно». Когда мы с Хартли были маленькими, мама не просто читала нам сказки на ночь, она играла с нами в «принцесс», надеясь подготовить нас к возвращению.

«Не думай о маме». Мне нужна была ясная голова. Во всяком случае, настолько, насколько это возможно, учитывая, что король сделал меня глупой.

Он направлял меня влево, назад и вправо. Снова и снова. Затем закружил меня, прижав к своей груди. Я почувствовала, как его сердце бешено колотилось в груди, в такт моему.

Нам нужно остановиться, прежде чем я растаю перед ним и забуду об остальном плане… до того, как я буду зависеть от его близости и начну мечтать о жизни, которая могла бы у меня быть, если бы не пророчество.

Решимость взяла верх.

— Мне нужно уйти, — прохрипела я. Нужно подать сигнал и с наслаждением наблюдать, как моя армия испортит праздник и любой шанс на союз между Севоном и Азулом.

«Останься. Еще немного…»

— Почему? — его голос стал хриплым. — Я не готов расстаться с тобой.

Если бы он знал, что это была я, мне было бы приятно услышать эти слова. Но сейчас? Сейчас эти слова меня только расстроили.

— Я должна уйти по своим делам, и ты должен позволить мне. — если он пытался удержать здесь незнакомую девушку, в то время как не пытался удержать меня, я сравняю этот дворец с землей!

Он напрягся, но кивнул.

— Пойдем со мной на балкон. Пожалуйста. Позволь мне попрощаться с тобой.

Он хотел поцеловать меня?

Хотела ли я этого?

«Поцелуй его. А потом забудь о нем. Попрощайся. Серьезно».

Мой желудок сжался, когда я кивнула.

Его глаза стали ярче. Он поспешил вывести меня с танцпола.

Люди из Азула кланялись, когда мы проходили мимо. Многие шептали:

— Пусть вода омоет тебя.

Подойдя к двум стражникам, стоявшим сзади, Рот сказал:

— Никого сюда не впускать. Это понятно?

Как только мы прошли через двери, стража скрестила копья. Ледяной воздух овевал мою открытую кожу, но Рот излучал достаточно тепла, чтобы согреть Арктику. Мне было очень жарко.

Он повернулся ко мне в свете луны. Тяжело дыша, Рот сделал шаг ближе. Мое дыхание сбилось, но я сделала шаг назад, сохраняя расстояние между нами. Мне нужно было время, чтобы взять себя в руки. Боль… пульсация внизу живота… Ни то, ни другое не ослабевало.

Он прижал меня к стене. Его голос звучал одурманивающе:

— То, что ты заставляешь меня чувствовать…

— Что-то хорошее?

— Только лучшее. — недолго думая, он добавил: Хочу попробовать тебя на вкус.

Как незнакомка могла пробудить в нем такое сильное желание?

«Забудь о поцелуе. Сопротивляйся его притяжению. Отвергни его». Эта игра стала слишком опасной.

Отлично! Я снова разделилась на две части.

Наши носы соприкоснулись, его мятное дыхание обдало мое лицо, сторона «за» поцелуй победила с перевесом.

Я встала на цыпочки, когда наши губы встретились. Я застонала, когда наши языки переплелись, для нас этот поцелуй не был в новинку. Я уже знала этого парня; он нравился мне так же сильно, как и вызывал ненависть.

Поцелуй быстро вышел из-под контроля, став диким, собственническим, яростным. Мы брали и отдавали. Я требовала большего, а он требовал всего.

Я хотела к нему прикоснуться. Провела ногтями по его волосам, погладила щетину на его челюсти и сжала его плечи, радуясь, когда наши тела прижались друг к другу, создавая колыбель, от которой он застонал.

Мы терлись друг о друга. Он делал необычные вещи своим языком. Посасывал. Поглаживал. Наш огонь разгорался все сильнее. Сгорая, страдая, я прижалась к нему.

— Люблю, когда твои руки касаются меня. — Рот сжал мои запястья и положил мои ладони к себе на грудь, позволяя мне почувствовать его бешено бьющееся сердце. — Никогда не отпускай меня.

— Никогда. — я сжала ткань его пиджака.

Он одобрительно хмыкнул, наклонил мою голову и углубил поцелуй. Наше дыхание стало прерывистым. Все мысли улетучились. Но я пыталась думать. О, я пыталась, мне нужно было остановить это, пока не потеряла себя.

Он был королем, которого я не должна была хотеть, и парнем, с которым не могла быть, и… и… в этот момент страсти я вкусила спасение и надежду, отпущение грехов и восторг, и… и… и…

Он никогда не будет моим, а я никогда не буду его, но у нас