Деды

С утра мне доложили, что позицию с «Утесом», которым командовал суперспециалист, разобрали минометом. Его второй номер мгновенно погиб, а первого очень сильно посекло осколками. Он сумел перевязаться и его вынесли. Поленившись выкопать позиции и просто спрятав пулемет за дерево, они успели сделать тридцать выстрелов, и их накрыли минами. Хорошо, что пулемет остался цел и работал.

— «Дед» — «Констеблю»?

Двадцать минут безуспешно пытался я вызвать старшего по позиции «Пивбар». Леха «Магазин» пошел на двухдневную ротацию и оставил вместо себя сухого как жердь мужика, который в свои пятьдесят шесть затесался в «Вагнер». «Дед» напоминал мне библиотекаря из фильма «Побег из Шоушенка», который был приспособлен только к неволе. По всей видимости, критерии отбора во многих местах упали, и нам стали привозить «синих» рецидивистов, которые за свою жизнь провели больше времени в зоне, чем на свободе. Сменив камеру на «крытой» на блиндаж, они так и продолжали сидеть — только в других условиях. Они напоминали мне зверей, выросших в зоопарке и внезапно оказавшихся на свободе, к которой они были совершенно не готовы. Привыкнув за долгие годы к ручному управлению, они не могли вспомнить, что у них есть свобода выбора и постоянно ждали команды сверху. Они были исполнительны, но совершенно не могли принимать самостоятельные решения. Устав ждать ответа, я разозлился и пошел навестить этих глухонемых личностей.

По дороге я стал опасаться зашедшего на наши позиции ДРГ противника и уже рисовал себе картины блиндажа, полного мертвых сморщенных мумий в наколках. Я осторожно приблизился к «Пивбару» и к своему удивлению застал там человека с ружьем, который исправно стоял на фишке. На его вопрос о пароле я прокричал отзыв и разъяренным зверем ворвался в блиндаж.

— «Дед», сука!

— Туточки я!

Он выскочил из своей кладовки.

— Ты чего не отвечаешь мне? Рацию включи!

— Она работает…

«Дед» стал копаться с рацией, и от испуга у него поползли вверх брови.

— Ой! Батарейка, видать, все, — сказал он и уставился на меня.

— В ружье! — заорал я — Враг окружает позицию! Всем занять круговую оборону!

Вокруг меня как мыши забегали остальные обитатели дома престарелых, на ходу хватая свои пожитки и автоматы. Они толкались у выхода, пихая друг друга, и еще больше мешали друг другу. Образовалась куча-мала из зеленых человечков, с оханьями и кряхтением выползающих наружу. Если бы сюда зашел хоть один украинец и кинул в блиндаж пару гранат, здесь остался бы кровавый фарш. Ролики, в которых позиции берут голыми руками, я видел и с нашей, и с украинской стороны.

«Пушечное мясо», — с досадой подумал я.

В течение следующих четырех часов они держали круговую оборону, сражаясь с невидимым противником, который пытался штурмовать их богадельню то с фронта, то с тыла, то неизвестно откуда. Каждые двадцать минут «Дед» докладывал мне, видит ли он противника.

Я тренировал их бдительность. Сидение на месте сильно сказывалось на настроении этих людей. Им было привычно сидеть и не дергаться. Это расхолаживало и давало им ложную надежду на то, что это просто очередная зона, которая когда-то закончится освобождением. Но с таким настроениям у них было больше шансов освободится на небо, нежели домой. В конечном итоге, они успешно отбили все атаки и научились грамотно докладывать о «погоде» на их участке. Учения закончились, когда встала необходимость разнести по позициям боекомплект и питание.

— «Дед» — «Констеблю»?

— Туточки… — «Дед» осекся и доложил по форме. — На приеме!

— Как «погода»?

— Противника не наблюдаю. Личный состав занимается доставкой БК на позиции. «Осадки» незначительные. Доклад окончен.

— Принято, — довольный проделанной работой ответил я.

Совещания с командирами направлений

Я стал организовывать ежедневные совещания командиров направлений с Женей и Ромой. Чтобы не засорять эфир и обсуждать текущую обстановку, мы стали встречаться в подвале. Придя туда, я застал «Маслена» и «Пегаса», которые теперь работали вместе как два пилота. На этой позиции была точка зарядки аккумуляторов для раций и БПЛА. Зарядки хватало на пятнадцать минут полета, поэтому приходилось постоянно менять в небе «глаза». Один, отработав максимальное время, возвращался на базу, а второй менял его, не дожидаясь, когда вернется первый. Благодаря двум пилотам у нас появилась возможность все время находиться в воздухе. Исключением были нелетные дни, связанные с непогодой или активизацией работы РЭБ противника. К хорошему и качественному быстро привыкаешь. Если в начале войны офицеры, воспитанные и выросшие в эпоху «до интернета», считали, что коптеры — это какая-то непонятная чепуха и буржуазная вражеская технология, то сейчас мы не могли даже представить, как вести бой без поддержки с воздуха. О пользе коптеров на фронте много говорил блогер Владлен Татарский и его друг «Админ». Честь им и хвала за это во веки вечные! Без коптеров в небе невозможно было навести артиллерию, корректировать штурм и проводить разведку. Их отсутствие значительно увеличивало потери личного состава.

Украинцы регулярно подгоняли к передку мощные канадские глушилки, которые не давали нам подняться в воздух. Благо, они быстро вычислялись и накрывались артой, что позволяло вновь взлетать нашим «орлятам» в небо. Мы угоняли и заставляли падать дроны друг друга. Война в воздухе приобрела совершенно другие смысл и значение. Дроны были расходным материалом, который нуждался в постоянном пополнении. Хорошо, что с ними не возникало никаких проблем, и компания предоставляла нам их по необходимости.

— Привет, орлы! — поздоровался я с ними.

— Привет, — откликнулся «Маслен».

Он копался со своим аппаратом, который только что прилетел со стороны передка.

— Что нового?

— Соседи наши копают и укрепляются. Видимо, не хотят сдавать нам свои позиции.

— Пусть копают. И нам нужно копать. Копать — это всегда хорошо. Глушат?

— Сегодня не особо. Они, видимо, долго не держат глушилки на позициях. Только когда в накат хотят идти.

— Хорошая примета. Сразу сообщайте, когда они особенно сильно глушить будут, чтобы мы были на фоксе.

Через полчаса в подвал пришли Женя «Айболит» и Рома «Абакан». Мы стали вместе с операторами смотреть на наши позиции и обсуждать сложившуюся обстановку.

— Больше всего меня, конечно, парит вот эта наша позиция, которая идет по рву. Фланги голые, и мы в низине. Очень неудобная позиция, конечно.

— И молотят по ним постоянно. Костяка там нет никакого, — добавил «Абакан». — Пятьдесят процентов — пополняхи необстрелянные.

— А когда им обстреливаться? Они пришли — неделя и «триста», или «двести». Хорошо хоть стали возвращаться старички после ранения, — добавил Женя.

— «Саблю» бы на «Керамзита» поменять. «Сабля» — паникер.