будет проводить он, а другую – Борриелло, и о прочей ерунде. Мы с Хоуи решили: «На хер это все!» Как только мы затащим парня в комнату для допросов, никому не будет дела до того, кто его допрашивает. Давайте просто уже сделаем это.

Мы беспокоились о пожилой леди. Что это, дружеский визит? Или он отправился туда, чтобы провернуть очередное дело? Мы понятия не имели. Может быть, он решил насладиться последним убийством, прежде чем мы его посадим. Мы рисковали. Два наших сотрудника надели форму работников техобслуживания и подслушивали за ее дверью. Резервная команда делала вид, что пылесосит ковер в холле. Изнутри не доносилось никакого шума, но ведь задушить девяностолетнюю женщину можно и бесшумно, разве нет? Мы решили, что нам лучше вытащить его оттуда.

Мы набрали номер Кейн и сообщили, что велосипед ее гостя стоит не на положенном месте. Не будет ли он так добр убрать его? Она ответила, что он с радостью это сделает.

24. Следователь Леонард Борриелло

У нас с Блайтом было около трех минут, чтобы спланировать, что мы собираемся делать. Первое, что мы решили, – это забыть все, что нам говорили; теперь ответственность лежала на нас, а не на кабинетных игроках. Подъезжая к высотке, Блайт попросил немного рассказать о делах, и я сказал:

– Послушай, Деннис, на то, чтобы доставить тебя на первую базу, уйдет целый день. Большая часть моей информации касается Элизабет Гибсон, поэтому, когда мы заедем за ним, давай начнем с нее. Если мы получим признание по этому делу, то все будет на мази. Тогда мы сможем попробовать все остальное.

Мы позаимствовали «Биг Форд ЛТД» из Вашингтона, хотели, чтобы Арту было удобно, если нам придется его куда-то везти. Мы не хотели, чтобы какой-нибудь умник-адвокат защиты заявил, что мы запихнули его в один из тех дешевых маленьких кей-каров, которые департамент использует ради экономии бензина.

Мы припарковались примерно в пятидесяти метрах от высотки и увидели парня, который направлялся к велосипедной стоянке. Мы выпрыгнули из машины и торопливо направились к нему. Увидев нас, он удивился и даже, похоже, был немного шокирован. Блайт глупо улыбается и быстро говорит:

– Арт, как дела? Помнишь меня? Это я, Дэнни Блайт. Рад тебя видеть. Помнишь, я говорил тебе, что у меня может возникнуть еще несколько вопросов? Ну вот, они и возникли. Это мой напарник, Ленни Борриелло. Мы хотели бы поговорить с тобой. Ты ведь не против пойти с нами, Арт?

Шоукросс моргает и говорит:

– Ну… у меня здесь велосипед.

Блайт хлопает его по спине и говорит:

– Ну, мы попросим кого-нибудь позаботиться о нем.

Шоукросс говорит «хорошо» и ставит велосипед на место. Блайт говорит:

– Арт, я в самом деле ценю твою помощь в этом деле, понимаешь? Как прошел обыск прошлой ночью?

– Никаких проблем.

– Они ведь не перевернули там все вверх дном?

– Эм, нет.

– Что ж, я рад, Арт. Иногда эти парни ведут себя как настоящие засранцы. С ними надо быть настороже.

Я думаю, когда же Шоукросс собирается обратиться за помощью к адвокату? Если он это сделает, у нас ничего не выйдет. Он не арестован, и у нас все еще нет достаточных оснований для задержания. Мы сейчас работаем на высоте ста двадцати метров без страховочной сетки.

Блайт рассказывает ему о его правах, потихоньку, чтобы не напугать. Мы садимся в «Форд», и он говорит:

– Арт, мы собираемся отвезти тебя в несколько мест, потому что вчера ты сказал кое-что, в чем мы не совсем уверены. Но я хочу защитить тебя, понимаешь? Ты, конечно, знаешь, что у тебя есть право хранить молчание. Ты ведь понимаешь это, верно?

Шоукросс говорит:

– Да.

Блайт продолжает:

– И у Ленни тоже есть к тебе несколько вопросов, так что он собирается поговорить с тобой, верно? И, Арт, знаешь, если тебе нужен адвокат, а ты не можешь его себе позволить, мы тебе его найдем. Ты ведь знаешь это, верно?

Шоукросс отвечает:

– Да, хорошо.

– И, конечно, если ты не хочешь с нами разговаривать, ты можешь остановиться в любое время. И все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя в суде. Ты ведь все это знаешь, верно?

После того как Блайт выдал ему пять предупреждений из уведомления и карточки отказа, он снова зачитал два вопроса об отказе. Я задерживаю дыхание, но Шоукросс говорит:

– Да. Хорошо. Конечно.

Потом он открывает правую заднюю дверцу «Форда» и забирается внутрь, как будто ему не терпится помочь нам и покончить со всем этим дерьмом.

Блайт садится рядом с ним, и я направляюсь в парк Дюран-Истман. Теперь фокус в том, чтобы убедить парня, что мы все знаем и он может смело признаться. Но мы должны делать это осторожно, иначе он выйдет на первом же знаке стоянки, и все, что мы сможем сделать, это помахать ему на прощание.

На Лейк-авеню я посмотрел в зеркало заднего вида и заметил пару прикрывающих нас полицейских машин. Судя по тому, как шли дела, я бы не удивился, если бы там снова оказался мэр, губернатор Куомо, Папа Римский. Никто не хотел ничего упустить.

Мы доехали до того места, куда он отвез Джо Энн Ван Ностранд, и я прижал машину задним ходом прямо к дереву точно так же, как он поставил «Омни», не дальше метра от края обрыва.

Я говорю:

– Арт, ты помнишь это место?

Молчит. Смотрит в окно.

Я говорю:

– Ты был здесь с проституткой, помнишь? Примерно в День благодарения.

Он качает головой:

– Я не знаю, почему вы, ребята, это все говорите. Я ничего не сделал.

Блайт вздыхает и тоном исповедника говорит:

– Господи, Арт, это правда тяжело. Мы знаем, как тебе сейчас тяжело.

Я продолжаю:

– Арт, помнишь, она приставила нож к твоей ноге? Ты велел ей притвориться мертвой. Арт, мы знаем об этом все.

Шоукросс выглядел расстроенным, но хранил молчание. А я подумал, что теперь-то он долго молчать не будет.

25. Следователь Деннис Блайт

На обратном пути в город Борриелло направился к мосту на Бауш-стрит и сказал:

– Арт, мы собираемся показать тебе маршрут, по которому ты ехал со своей подругой Барбарой.

Ван Ностранд назвалась этим именем в ту ночь, когда он ее подцепил.

Арт отвечает:

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Просто будь хорошим парнем, Арт, и смотри внимательно. Мы уже знаем, – говорю я тихо и мягко, наклоняюсь к нему, похлопываю его по колену, смотрю ему в глаза. – Все в порядке, Арт. Мы уже знаем. Все… кончено.

Борриелло начинает рассказывать ему то, что мы о нем знаем: о его работе в «Джи-энд-Джи», о том, как он повредил ногу возле моста на Драйвинг-Парк-авеню, о пластмассовом бандаже, о серо-голубой машине, об оптическом прицеле между сиденьями, о картошке и яблоках в пластиковых пакетах – короче, обо всем, что он узнал от Ван Ностранд.

Шоукросс смотрит