и добыть доказательства того, что их сети действуют в Сирии, но начинали они не с чистого листа. Часто их приводил к определенному убежищу IP-адрес маршрутизатора подозреваемого, который уже был получен американской разведкой. Поскольку Соединенные Штаты хотели сохранить эту возможность в тайне, но при этом дать понять сирийскому режиму, что они знают, что происходит в том или ином месте, задача оперативников также заключалась в сборе более материальных доказательств, часто путем фотографирования конспиративных квартир, гостиниц, мечетей и автобусных остановок, используемых иностранными боевиками. В этих заданиях современные высокие технологии сочетались с классическим шпионским ремеслом: маскировка и методы контрнаблюдения, включающие в себя посещение общественных туалетов для переодевания, в том числе ношение париков, чтобы сбить с толку любой «хвост». «Я захожу в общественный туалет, быстро меняю свой камуфляж и выхожу семидесятилетним стариком, потому что у меня лысая голова», — рассказывает ветеран подразделения специальных задач. Теоретически, тот, кто следит за мужчиной с пышной шевелюрой, зашедшим в туалет, не обратит внимания на выходящего из него лысого дядю. А тем временем «ты выходишь и садишься в общественный транспорт, совершая оперативное действие». Иногда это действие было даже опаснее, чем тайное фотографирование джихадистов на публике. Иногда оперативники взламывали замки конспиративных квартир «Аль-Каиды», снимали и фотографировали то, что находилось внутри, и, предположительно, копировали содержимое всех найденных цифровых устройств. «У них были парни на земле, которые в основном врывались в квартиры людей и добывали информацию, — сказал источник в спецназе, знакомый с этими операциями. — Два человека с набором отмычек и камерой. Если бы их поймали, с ними было бы покончено».

Для наблюдения за конспиративными квартирами и другими местами, оперативники также устанавливали автоматические камеры и другие записывающие устройства, замаскированные под повседневные предметы. Одним из новых устройств, которые они использовали, был прибор «Кардинал», разработанный научно-техническим отделом Разведывательного управления Министерства обороны, работавшим в сотрудничестве с Агентством национальной безопасности, — оно программировало устройства на совместную работу, позволявшую создавать и перенастраивать свои собственные сети. [8] Устройство было спроектировано таким образом, чтобы делать фотоснимки только при срабатывании датчиков движения, и сохраняло их в памяти перед передачей через спутник в заданное время. «Изначально планировалось использовать их для имитации признаков жизни», — сообщил один из высокопоставленных сотрудников ОКСО. Однако устройство не пользовалось популярностью у оперативников, и не обладало эффективностью в плане получения оперативной информации.

Еще одной новинкой, которую использовали сотрудники группы, была камера, предназначенная для того, чтобы избегать обнаружения камерами слежения, которые использовали в своих убежищах джихадисты. «Эти камеры [безопасности] могут засекать инфракрасные камеры, — сказал источник, знакомый с этими операциями. (Во многих камерах для выполнения некоторых функций используется ИК-излучение). — Так что, если вы установите устройство, чтобы шпионить за ними, они смогут увидеть источник инфракрасного излучения, т.е. саму камеру. Поэтому мы разработали прибор, в котором не используется [ИК-излучение]». Хотя новые устройства Командование испытывало в 2004 году в условиях очень низкой освещенности в Афганистане, разработаны они были для тайных операций в городской среде. По крайней мере, в одном случае техническая новинка сработала весьма впечатляюще. «Мы засекли парней, которые входили в сирийское офисное здание, кажется, в Дамаске, и они оказались главарями этой боевой сети, — рассказал источник. — Госдепартамент отправился к [президенту Сирии Башару] Асаду и, черт возьми, выложил фотографии… сказав: “Вы поддерживаете это. Вот доказательства. Вот чертовы фотографии”».

Соединенные Штаты и в самом деле использовали разведданные, полученные ОКСО в Сирии, в качестве рычага давления на режим Асада, делая демарши и представляя их Дамаску в попытке заставить сирийское руководство пресечь деятельность сетей иностранных боевиков. Иногда это делалось косвенно, через посредников в иорданском правительстве, а в других случаях — непосредственно правительством США, в том числе, по крайней мере, в одном случае лично госсекретарем Кондолизой Райс (которая перешла на эту должность в январе 2005 года). Однако не желая раскрывать сирийцам тот факт, что американские войска шпионили в их стране, правительство США сообщало Дамаску, что материалы были захвачены во время рейдов на убежища иностранных боевиков в Ираке. По словам одного из ветеранов подразделения специальных задач, маскировка и изменение захваченных материалов в соответствии с этой легендой представляли собой «тонкое искусство». ОКСО и ЦРУ потребовалось немало усилий, чтобы понять, нужно ли на самом деле менять документы и фотографии или оставлять их в прежнем виде и говорить сирийцам: «Это было снято с мобильного телефона “Нокиа-3200” того парня в Багдаде — вот имя этого парня, вот его билет на автобус; он рассказал обо всем, кто ему помогал. Вот все доказательства. Сделайте что-нибудь с этим. Мы знаем, что они пройдут здесь». Иногда для этого требовались технологические премудрости. Например, если ради легенды говорилось, что фотография, сделанная оперативником в Алеппо, была снята на «Айфон» иностранного боевика в Багдаде, то ее нужно было оцифровать, чтобы она действительно выглядела как фотография с «Айфона». Режим Асада оставался в полном неведении относительно того, что представляемые им разведданные были добыты легендированными американскими военнослужащими в Сирии. Демарши проходили с переменным успехом. Сирийцы приняли бы меры только в том случае, если бы Соединенные Штаты смогли связать присутствие конкретных джихадистов, проходящих через Сирию, с угрозой режиму Асада.

Этот обман был одной из причин, почему в США иногда предпочитали использовать для этих операций сотрудников под официальным и неофициальным прикрытием, а не более традиционный метод оплаты услуг местных информаторов. Второй причиной была защита технических разведданных, на базе которых основывались задания. «Вы действительно хотите, чтобы завербованный источник или агент узнал, сколько данных у вас есть, особенно если некоторые из них получены из коллекции АНБ и т.д.? — задавался вопросом ветеран подразделения специальных задач. — Из-за деликатного характера такой информации… такое на самом деле должен делать американец». Третья причина заключалась в том, что Соединенные Штаты должны были абсолютно доверять разведданным, поступающим из Сирии. Поэтому, несмотря на то, что в тактической группе «Оранжевая» росло число сотрудников, прошедших подготовку на «Ферме», которые были аттестованы для вербовки и оплаты источников, операции в Сирии такого не предполагали. Это почти «всегда была ближняя разведка целей[121], ближняя радиоэлектронная разведка или сбор данных вблизи объекта», — сообщил ветеран подразделения специальных задач.

В первые годы оперативников «Оранжевой» иногда дополняли операторами из небольшого подразделения, ставшего Эскадроном компьютерных сетевых операций (ЭКСО). [9] По крайней мере, в одном случае оператор ЭКСО въехал в Сирию под видом сотрудника одной из международных организаций. В других случаях, пользуясь популярностью интернет-кафе на Ближнем Востоке, операторы