Шрифт:
Закладка:
39. Письмо Р. Л. Нотова (Петрозаводск) в редакцию «Литературной газеты», [январь 1984]
Уважаемые товарищи!
В ЛГ за 11 января были опубликованы две полемические статьи Н. Эйдельмана и И. Зильберштейна.
Думаю, что зря редакция позволила в статье «Подмена сути!» вылиться столь неприкрытой неприязни. Но я хотел сказать о другом.
Я дважды в течение года читал «Грань веков», говорил об этой книге со многими друзьями, и должен сказать, что книга всем нравится. Может быть, в ней не так уж и много новых фактов, но зато она правдиво и достаточно увлекательно (чего не так уж и часто встретишь в произведениях подобного жанра) рассказывает о периоде правления Павла I, кстати, упрек в увлечении интимной жизнью императоров несправедлив. В книге не так уж много говорится об этом. Зато она правдива в описании личности Павла, в ней убедительно говорится, что он не для всех был деспот, не для всех был плох. Меньше всего я радуюсь, что нашлись защитники у Павла I, просто история всегда должна обязательно все верно расставить по местам.
Очень бы просил, коль есть в ЛГ отзыв о книге литературоведа, поручите дать о ней отзыв крупному историку.
С искренним уважением,
Нотов Роман Леонидович – военнослужащий
(поэтому на фамилию ссылок прошу не делать)
Роман Леонидович Нотов (1925–?) родился в Харькове; с началом Великой Отечественной войны семья была эвакуирована в Самарканд, там он был зачислен в 1942 году в эвакуированную туда Ворошиловградскую спецшколу военно-воздушных сил; выпускник Высшего инженерно-технического Краснознаменного училища ВМФ СССР (1952), во время учебы посещал оперную студию при Ленинградском доме офицеров; кадровый военный, служил в структурах Военпроекта Министерства обороны, много лет прожил на Крайнем Севере, вышел в отставку в звании полковника; любитель литературы и музыки, автор поэтических сборников. (См. Нотов Р. Л. История моей жизни. 2‐е изд., доп. СПб.: Типография ВИТУ, 2008); в последние годы жизни переехал из Петрозаводска в Сертолово, передал дневниковые записи военных лет и более позднего времени в отдел рукописей РНБ (Ф. 1000. Оп. 9. Д. 185–187.)
40. Письмо Р. И. Пименова (Сыктывкар) в редакцию «Литературной газеты», 1 февраля 1984
В «Литературную газету»
к обсуждению повести Эйдельмана «Большой Жанно»
Я далек от восхищения этой повестью и отнюдь не склонен оправдывать Эйдельмана, когда тот ляпает, будто бы новобранцы-рекруты были 18-летними (призывной-то возраст был 21 год и старше), а таких небрежностей полно, и никто меня не убедит, будто бы они «диктуются законами жанра», но неизмеримо вреднее всех ошибок и неудач Эйдельмана губительная для познания прошлого позиция Зильберштейна. Он сам признается, что полвека назад лишил науку писем Потемкина и Екатерины, лишил исключительно из ханжеских соображений. В условиях единодержавия распутной бабы сведения о том, пахло ли у нее дурно из рта или из промежности, умела ли она почесать пяткой у себя за ушами или нет – приобретают общественное, государственное значение (Лев Толстой это убедительно показал), а редакторы вроде Зильберштейна, отвергнув коллекцию, подобную собранной маститым ученым Барсковым, должны клеймиться презрением как люди, уродующие общественное сознание, как враги знания.
А он еще похваляется своим разбоем и редакторы ЛГ его не одергивают!
Тенденция к замалчиванию «неприличностей» катастрофична для показания реальной жизни, т. е. для исторической науки. Пагубна для литературоведения. Один пример. Вот поэт вздыхает, завершая роман:
Но те, которым в дружной встрече
Я строфы первые читал…
Иных уж нет, а те далече,
Как Сади некогда сказал.
Без них Онегин дорисован,
А та, с которой образован
Татьяны милой идеал…
Да <!>, много, много рок отъял!
Блажен, кто праздник жизни рано
Оставил, не допив до дна
Бокала полного вина,
Кто не дочел ее романа…
О чем вздыхает Поэт? Ну, о декабристах, это прилично говорить, и все слыхивали! А еще? И вот тут весомо знание того «неприличного» и замалчиваемого всеми ханжами обстоятельства, что «та, с которой образован», та которая отшила Пушкина в свои 20 лет гордыми и высокими «римскими», «республиканскими» словами: «Но я другому отдана и буду век ему верна», та самая в свои 30 лет стала распутной клеопатрой-мессалиной Невы… Какой идеал рухнул в душе!.. Ах, много, МНОГО рок (рок, а не ханжеская фатальность бенкендорфов) отъял, – ужаснешься тут вместе с Александром Сергеевичем!.. И таких примеров, когда то ли лицемеры, то ли импотенты зильберштейны не дают нам постигнуть подлинных чувств и намерений авторов, – сотни. Ведь дабы увидеть этот смысл в последней строфе «Онегина», надо много потрудиться коллективной мысли: один в сундуках или под обоями отыщет переписку сплетничавших бабушек, другой опубликует «скабрезные» строки из этих писем, у третьего родятся ассоциации идей, десятый сумеет обосновать или опровергнуть эти идеи, двадцатый приведет недостающую атрибуцию и, наконец, семьдесят пятый доказательно сформулирует суть. И в этом смысле «пушкинский Декамерон» «Большого Жанно» – полезный, хотя и крохотный шаг.
Я, конечно, понимаю, что ЛГ не опубликует моих гневных строк. Но хотя бы ознакомьте с этим письмом И. С. Зильберштейна – авось ему хоть на миг станет стыдно – и Н. Я. Эйдельмана – вдруг ему сгодится.
01.02.84.
Р. И. Пименов
Револьт Иванович Пименов (1931–1990) – математик, выпускник кафедры геометрии механико-математического факультета Ленинградского университета (1954; отчислялся из университета за попытку выйти из комсомола, помещался в психиатрическую больницу); выступил на III математическом съезде (1956) с докладами о своих открытиях в области космогонии и неевклидовой геометрии. После XX съезда увлекся политической деятельностью, в 1957‐м арестован по 58‐й статье. Благодаря научному дарованию за его освобождение подали свои ходатайства крупные ученые и деятели культуры – от президента АН СССР М. В. Келдыша до поэта А. Т. Твардовского. В 1963‐м досрочно освобожден и прописан в Ленинграде, зачислен в Ленинградское отделение Математического института им. В. А. Стеклова; кандидат (1965), доктор физико-математических наук (1969); в 1970‐м вновь арестован и осужден на 5 лет ссылки, которую отбывал в Сыктывкаре; после освобождения (1974) остался в Сыктывкаре и работал в Коми филиале АН СССР, однако с запретом преподавания; занимался правозащитной и диссидентской деятельностью, историей и литературой (один из первых переводчиков «Властелина колец» Дж. Р. Толкина), участвовал в неподцензурном альманахе «Память». На выборах народных депутатов СССР (1989) был доверенным лицом А. Д. Сахарова, в 1990‐м избран
