Крейном оказались лицом к лицу со смертью, а мысли Крейна были про Стивена, а не про него самого. Стивен не знал, была ли влюбленность мгновенной, но если ему пришлось бы выбирать один сверкающий миг, то это было бы тогда, когда Крейн вложил в его руку кольцо великого законодателя и произнес с непоколебимой уверенностью: «Ты выполняешь его работу». От этих слов до сих пор покалывало кожу.

Кольцо было даром его любовника, святыней его героя, источником силы, который одурманивал тело и разум, словно веселящий газ, а Дженни Сейнт украла его. Она не могла знать, что оно значит для него, но она осквернила дом Крейна и оскорбила доверие Мэррика, забрав самую драгоценную вещь, когда-либо принадлежащую Стивену, так что от предательства жгло глаза и ком вставал в горле.

Ждать в такой некомфортной комнате было скучно. Стул был жестким, без обивки, но он не собирался садиться на ее разобранную постель. А больше некуда. Рукомойник и ночной горшок. Несколько дешевых картинок висело на стенах – афиши и лубки, аляповатые обложки религиозных брошюр с ярко-голубыми небесами над горчично-желтыми песками.

Немудрено, что она хотела большего.

Она – юстициар, бога ради! Она рисковала своей жизнью, чтобы исполнить закон. Она не должна жить так.

У многих дела обстояли еще хуже, конечно же. В Лондоне множество народу, для которого эта крысиная дыра была бы дворцом, и в любом случае для Стивена было бы нелепо сравнить убогую, голую комнатку Сейнт с квартирой в Стрэнде и настоящими привилегиями Крейна. Однако, когда видишь как живет по-настоящему богатый человек, когда знаешь, сколько Крейн потратил на новый костюм от Хоукса и Чейни…

Понятно, что кража у богатых – это преступление, но Стивен оценил бы его намного ниже, чем любой другой случай злоупотребления служебным положением, жестокости, ущерба или мошенничества во всем лондонском округе, если бы она не была юстициаром. Если бы она не ограбила Крейна. Если бы она не украла кольцо.

Он прождал два часа в темноте, пока Сейнт не пришла.

Стук окна выдернул его из полудремы. Оно было закрыто, но она явно держала его смазанным и, кажется, приделала к нему ручку снаружи. Глухой звук шагов по черепице, мягкий скрип дерева, порыв холодного ветра и она забралась внутрь, на ней была мальчишеская одежда, которую она приспособила для хождения по воздуху.

Стивен дождался, пока она закроет окно, прежде чем сказать:

- Доброе утро.

Она вскричала, как баньши, разворачиваясь.

- Господи боже! Мистер Ди? Божечки! Я чуть из штанов не выпрыгнула! – вспыхнула свеча, плюясь дешевым жиром. – А чо вы тут делаете? Чо стряслось? Это же не с миссис Голд, да?

- Ты знаешь, в чем дело.

Глаза Сейнт слегка расширились, потом ее подбородок сдвинулся в безошибочном жесте демонстративного неповиновения.

- И ничегошеньки я не знаю. Проблема?

- Отдай мне кольцо.

- Вы об чем вообще? Чо за кольцо? – У нее хорошо получилось напустить на себя смущение. И всегда получалось. Стивен обучал ее четыре года и был отлично знаком с ее способностями отрицать очевидное. Девчонка могла врать еще более бесстыдно, чем он сам.

Этого он уже не мог вытерпеть. Стивен ударил по шаткому подлокотнику с силой, которая заставила ее отступить.

- Кольцо! Не ври мне и не трать мое время! Ты его видела! Отдай его мне и объяснись, и бога ради, ты должна быть убедительной.

Сейнт нахохлилась, пытаясь прервать его.

- Не знаю я, про какое вы кольцо несете. Если про то, что я видела, так я ничего дурного не сделала.

- Украсть – это ничего дурного? – зашипел Стивен.

- Украсть?! – завопила Сейнт.

Тут в стену обрушился злой удар, заставивший Стивена подскочить, и из соседней комнаты донеслось:

- Завали хлебало!

- Мать свою трахни! – рявкнула в ответ Сейнт, и взмахнула рукой, создавая тишину вокруг них. – Я уже больше двух лет ничего не тырила, и прав у вас нет говорить, что я…

- Лорд Крейн видел тебя, и это было не два года назад, - прихлынувший к коже девушки румянец мог быть вызван как смущением, так и чем-нибудь другим. – Он застукал тебя в своей квартире, он видел, как ты ходишь по воздуху, ты воздействовала на него, бога ради! Он ясно тебя видел, так что хватит врать и отпираться! Ты влезла в его квартиру и забрала кольцо. Мое кольцо. Я хочу его обратно.

Она яростно затрясла головой.

- Я этого не делала! Не я сперла! И если он так говорит, то он просто ебаный врущий пидор!

Стивен стиснул кулаки, придя в ярость от ее слов и от тревоги, прошившей его. Что она знает?

- Не смей так говорить о нем!

- Что хочу, то и говорю, если этот додик ловит вафлю!

Стивен не понял, что это блатное выражение означает, но звучало довольно хреново. Он заскрипел зубами.

- Если тебе есть что сказать, говори по-английски!

Сейнт глядя на него, заговорила резко и ясно.

- Я ничего ни у кого не тырила! Я не видела вашего понтового кореша, и видеть не хочу, и у меня нету ничего вашего, и прав у вас нету наезжать на меня, что я хату эту вынесла…

- По-английски!

- Вам надо, вы и говорите на этом ебаном английском! – закричала Сейнт, в серебристо-голубых глазах заблестели слезы. Она выглядела раскрасневшейся, уязвленной и очень юной. – Я тут не виновата, что я не такая упакованная, нечестно называть меня воровкой, только с того, что я недостаточно хороша для всяких там богатеев…

- Лорд Крейн видел тебя, - тяжело сказал Стивен. – Он застал тебя за работой. Он видел твое лицо.

- Он – ебаный врущий педрила! И вы такой же!

Слова взорвались между ними в ледяной атмосфере, выбивая воздух из легких Стивена. Сейнт прижала руку ко рту.

- Я…я… не…

- Хватит! – Это могло бы случиться, когда он взял ее. Он обвинил Дженни Сейнт, ученицу, которую он постоянно обучал и защищал, а она в ответ обвинила его и Крейна. Это случилось здесь, наконец, неизбежный выход, позор, побег