Надо успокоиться. Все хорошенько обдумать.

И к черту закопать эти браслеты с кольцами.

На следующий день они опять встретили Костю по пути домой. Позже Васька изрисовала весь альбом сердечками с мальчиками. И Петьке вновь пришлось домогаться ее внимания, хотя прежде она сама бежала к нему навстречу. Впрочем, вскоре после этого все началось по-старому: игры, веселая возня…

Только чем дальше – тем больше Ивану все это не нравилось.

Это попахивало безумием, но временами… Временами в Ваське стало проскальзывать нечто Петькино: то глаза сверкнут, то пальцы скрючатся, как его когти.

Однако гораздо хуже было то, что порой Петька напоминал петуха, обхаживающего курицу.

Все сильнее Ивану казалось, что василиск не просто считает Ваську своей. Она вовсе не была ему мамой, как раньше казалось Ивану.

Она ему не мама, нет. Скорее – любимая невеста.

А потом Ивану приснился кошмар. Жуткий и совершенно безобразный.

В нем Вася была взрослой, голой и плачущей, распластанной на земле под придавившей ее огромной тушей. Василиск извивался, топча ее, как петух – свою наседку, шпоры терзали нежную белую спину, а зубастый клюв выдирал пряди волос, точно куриные перья.

Кровь, крик, боль.

Вскрикнув, Иван очнулся с ощущением, будто это его только что жестоко драли, и стремглав бросился к дочке.

Васька спала, и на губах ее бродила улыбка.

Чувствуя себя больным, Иван медленно прошел на кухню и налил воды. Зубы клацнули по краю стакана, на улице раздался чей-то вопль…

И продолжился воем.

Выла женщина.

Еще не подбежав к окну, Иван понял, что это – Костина мама.

* * *

…Его нашли в заброшке. Он часто бродил по старым зданиям с друзьями, как сталкер. Да только в этот раз пошел на прогулку один.

«Смелый мальчик… совсем еще мальчик…» – Иван сжал кулаки.

Тело нашлось безголовым. Теперь голову – несомненно, отрубленную каким-то маньяком, – искали по всему городу. Никто и подумать не мог, что она уже переварилась в чьем-то желудке.

«Это он».

Иван зажмурился. У него не было ни малейших сомнений.

«Он приревновал Ваську к Косте и убил его. Так же, как остальных».

Это василиск.

Умная тварь, что распробовала человечину из-за его необдуманного поступка. Из-за желания отомстить, которое теперь так больно ударило по стольким жизням.

– Папа? Что с тобой? – спросила Васька, когда он вернулся.

Иван мотнул головой. Пройдя к себе, он вытащил загодя купленный пистолет. Какое-никакое, а оружие.

Феникса у него все равно нет.

«Что, хочешь убить прирученного зверя?» – спросил голос в голове.

Иван посмотрел в глаза отражению.

Дикий зверь остается зверем. И он, дурак, должен был давно это понять.

Но осознание того, что он хотел сделать, парализовало не хуже взгляда василиска. Ночь, недавно далекая, обрушилась с внезапностью катастрофы. Иван даже не закрыл открытое по привычке окно.

А затем явился он.

И тут же, как по звонку, в зал выбежала Васька.

– Назад!

Иван перехватил дочь, выпихнул в коридор и закрыл дверь. Василиск, успевший спрыгнуть на пол, замер, приподняв одну лапу.

Сглотнув, Иван направил дуло пистолета в его глаза. Самое время выстрелить и покончить с этим.

Но рука дрожала, Васька хныкала за дверью, василиск молчал.

Иван не знал, сможет ли простая пуля победить монстра. Но, похоже, выхода не было. Надо проверять.

– Ты опасен. Ты… убил Костю, – выдавил Иван.

За дверью всхлипнула Васька:

– Неправда! Петя хороший! Что ты говоришь?!

– Правда, – тяжело сказал Иван. – Он убил его и много кого еще. А я…

Фраза «я убью его» застряла в горле.

Нет, василиск не применял свой особый взгляд. Просто сел у подоконника и стал ждать, спокойно глядя на Ивана. И чем дольше глядел – тем сильнее становилась дрожь в его теле.

– Я не пущу тебя к дочке. Она не твоя. Пойми… – Иван запнулся. Он разговаривает с ним? С ним, с убийцей?

Который сделал Ваську той, кто она есть сейчас: умной, здоровой, счастливой…

«Прекрати!»

Но на ум продолжала лезть сентиментальная чушь типа: «Мы в ответе за тех, кого приручили».

Пистолет затрясся в потной ладони.

Надо стрелять. Но, господи, как же не хочется!..

Иван не мог сказать, сколько они пялились друг на друга: василиск – бесстрастно, он – дрожа. Но в какой-то момент Иван услышал, как говорит, с трудом выталкивая изо рта колючие слова:

– Убирайся. Улетай… отсюда… и не возвращайся.

И василиск подчинился.

* * *

Васька рыдала всю ночь и утро. Иван, взявший отгул, пытался ее утешить, но получалось плохо. Как объяснить ей – умной, но еще такой маленькой, – что наделал ее любимый зверь? Иван от души надеялся, что дочь привыкнет к его отсутствию, смирится и забудет, и старательно заглушал голос совести, оравший в мозгу.

Ведь он выпустил в мир чудовище. Кто знает, что оно натворит теперь?

В конце концов слезы высохли, и хмурая Васька согласилась пойти в кружок.

«Вот и хорошо. Глядишь, и оклемается рядом с другими ребятами…»

Иван понимал, что такими словами лишь успокаивает себя. Но другого выхода не было.

Оставив Ваську в кружке, он пошел домой, когда увидел на остановке новую ориентировку. Остановился.

Снова пропавшие.

Иван смотрел на фото, чувствуя, как холодеют руки. А вдруг и их тоже?..

Он так погрузился в переживания, что не услышал, как рядом остановился автомобиль, и не увидел, как оттуда вышли двое.

А потом стало поздно.

Последним, что он запомнил, были рожи напавших на него с двух сторон. Его ударили под дых, скрутили… И затолкали в машину.

* * *

– Значит, Иван Курицын. Симпатишно.

Иван разлепил веки. Над ним стоял незнакомец в кожанке, внизу угадывался бетонный пол. Пахло кошками, старьем – и бедой.

К зрению мало-помалу возвращалась четкость. Судя по всему, Иван находился в заброшенном ангаре за городом. Неподалеку стояли еще пятеро бандитского вида, и лицо одного из них показалось смутно знакомым.

Иван попытался подняться – и понял, что руки и ноги связаны.

– Кто вы? – прохрипел Иван. – Что вам нужно?

Незнакомец улыбнулся.

– То, что ты украл.

От лица мигом отлила кровь.

– Что? – с опозданием выдавил Иван, но улыбка мужика, понявшего, что попал в яблочко, стала шире.

– Это ведь ты ограбил домик босса?

– Какого босса? Вы меня с кем-то пу…

Пинок по ребрам заставил взвыть.

– Не звезди. Тебя видели у поселка не раз. Жаль, что о тебе вспомнили так поздно, ну да ладно. Главное – вспомнили.

Он спалился, – корчась от боли, понял Иван. Когда разведывал обстановку без Петьки. Наверное, какой-нибудь сторож засек, а потом…

А он еще удивлялся, что не