Шрифт:
Закладка:
– Ты знаешь, что Габриэль положил на тебя глаз? – Наверное Линда хотела сменить тему, но получилось у нее плохо.
– Габриэль? Габриэль Марек?
Я видела Габриэля несколько раз мельком, и он показался мне очень даже симпатичным. Так я Линде и сказала…
Потом мы просто вместе смеялись и мечтали. Мечтали о том, о чем способны были мечтать…
Вороны садились на ветви ореховых деревьев, и громко кричали. Линда в моем сознании тоже почему-то ассоциировалась с вороной. Девушка-ворона… Я очень надеялась, что мы с ней останемся хорошими подругами, что бы ни произошло в нашей жизни дальше. Я верила в это…
***
Вскоре, по субботам начал являться туман. В первый раз он пришел вместе с небольшим землетрясением – несколько толчков, от которых в палате моей с потолка посыпалась известка… Когда толчки прекратились, я выглянула в окно, и увидела, как грязно-серый морок сползает по желтым стенам, стремительно заполняя колодец внутреннего двора. Обычный туман так себя не ведет, а этот словно бы был живым… В тот день я отказалась от прогулки, и, как выяснилось позже, поступила весьма мудро.
Первыми, опасность тумана прочувствовали на себе люди Габриэля, которых тот выставил по периметру ограды вокруг клиники. Трое из них к вечеру стали харкать кровью, один бесследно исчез, и еще один сошел с ума. Все это мне Линда тем же вечером рассказала… Сам Габриэль не пострадал. Но обеспокоился жутко. Позже, от той же Линды я узнала, что из тех троих, которые харкали кровью, выжил только один – тип по имени Патрик. Патрика я знала, потому что тоже видела его пару раз. Он куда старше Габриэля, но не в пример глупее. Мерзкий, бородатый, самодовольный мужик, от которого за версту разит дешевым одеколоном… Что ж, этот боров и вправду мог выжить. Такого умертвить тяжело.
Уже на следующей неделе мне стало известно, что благодаря своим связям, Габриэль выписал себе четверых новых бойцов, а также оснастил всю свою команду противогазами…
Землетрясений больше не повторялось. Однако, туман приходил каждую субботу с завидной регулярностью. Однажды, взглянув во Время Тумана в окно, я различила в серой мгле тощую фигуру, что покачивалась в петле на толстой ветви одного из ореховых деревьев… Вот так да! И кто же это вздернуться удумал? Неужто кто-то из стариков? Так они из палат-то своих почти не выходят… Или это кто-нибудь из персонала?
Нужно сообщить об этом Григоровичу или Линде! Я уже направилась было к двери, но некое странное чувство внезапно заставило меня развернуться обратно к окну. На ореховом дереве никто не висел… Но ведь я видела! Видела собственными глазами! А собственным глазам я привыкла доверять.
В воскресенье Линда внимательно выслушала меня.
– Ты ведь уже знаешь, что Туман опасен. – Сказала она мне. – Он ядовит, и кроме того, в нем таится нечто... нечто сверхъестественное и очень опасное. Не даром ведь один из подчиненных Габриэля сошел с ума, а один и вовсе исчез. Тот, который обезумел, все твердит о каком-то черно-белом полумесяце, каких-то нитях – красных, белых и черных. Но мой отец уже работает над ним… Туман может показать тебе иногда странные, а порой даже страшные вещи. Я не рассказывала тебе, но в прошлую субботу видела кое-кого за окном. Свою мать… А ведь та умерла давным-давно. Но это была именно моя мама. Даже по прошествии времени, я не могла бы спутать ее лицо ни с чьим другим. Вот только при жизни волосы у матери были рыжие и волнистые, но прошлую субботу она предстала передо мной с черно-белыми прямыми волосами, и в таком же черно-белом платье… Тумана следует всерьез опасаться, но не нужно всегда верить тому, что ты можешь в нем увидеть.
– Туман опасен. – Согласилась я, ничуть, впрочем, не испугавшись. Такая уж у меня натура, то что других должно пугать, меня заинтересовывает…
Шло время. С каждой неделей на улице становилось все холодней и холодней. Я не прекращала тренироваться, и с костьми своими управлялась все лучше. Ну правда, упражняясь как-то, во время работы с собственными ребрами, я ненароком повредила себе легкое. Однако, благодаря исключительной регенерации и своевременной помощи доктора Григоровича, довольно быстро оправилась.
Я мечтала стать его оружием, и готовилась к этому, и так ему и сказала, лежа на операционном столе, после той самой неприятности с легким… Он послушал меня и кивнул, а потом сказал, что пока не время, что он еще хочет усовершенствовать меня.
– И каким же это образом? – Поинтересовалась я, следя за блеском скальпеля в его ловких пальцах.
– Пока что, ты самый удачный мой проект. – Сообщил мне доктор Григорович. – И я очень хочу сделать тебя еще лучше. Скажи, чего бы ты хотела, чтобы быть моим идеальным оружием?
Я подумала немного, потом сплюнула кровь на заботливо предложенную Линдой салфетку и проговорила, задыхаясь:
– Я способна убивать своими костями, но думаю, мне не хватает физической силы, ловкости и… Я… – Внезапно я вновь вспомнила, как ползла на брюхе под фонарями. – Среди прочих ночных кошмаров, мне снятся иногда такие, в которых я проваливаюсь в сырую земляную яму, прямиком в змеиное гнездо, и змеи обертываются вокруг меня и кусают, кусают, кусают… Я ведь с детства боялась змей. Это после того, как в пятилетнем возрасте одна из них ужалила меня, и я чуть не умерла. Я боюсь змей… но и восхищаюсь ими! Это твари страшные, опасные, и жутко красивые. А вы глаза их видели? Хочу себе такие же… некоторые змеи ведь обладают инфракрасным зрением. Вы можете сделать мне змеиные глаза и инфракрасное зрение, чтобы даже в темноте я могла обнаружить своих врагов благодаря теплу их тел? – Потом я коротко взглянула на Линду, та смотрела на меня странно, но я все же продолжила… – И сделайте слюну мою ядовитой, как у змеи. Конечно, я тогда не смогу никого целовать, но думаю, что это не проблема. Я хочу кусать возможных врагов, и кусать смертельно. Сила, ловкость, змеиный взор и обоняние, а также яд. Вот, что мне нужно.
