- Я был один.

- Вы видели того, кто напал на вас?

- Очень плохо... Было темно... Я остановился на обочине, оттащить в кювет сломанную бурей ветку... и тут удар…

- Может, вы заметили хоть что-то? Цвет волос, родинки, шрамы. Хотя бы пол.

- Это был мужчина, - прохрипел Фрост.

- Мистер Фальстрём, постарайтесь вспомнить его внешность. Поймите, это очень важно, – Клауз не переставая делал записи. Фрост уже собирался открыть рот, как вдруг шелест дождя стал громче. Кто-то за кадром произнёс:

- Клауз, можно тебя на пару слов? Срочное дело.

- Да, уже иду, - ответил тот и похлопал Штайнера по плечу. - Я скоро вернусь. Продолжайте без меня.

- Постараюсь... - вяло ответил напарник. Клауз вышел - громко хлопнула дверь. Допрашиваемый поднял голову и молча уставился на детектива. В его взгляде словно что-то переключилось. Казалось, он улыбался, а в его забинтованной улыбке блестел свинец. Капли стучали по стёклам, а гроза, казалось, с каждой минутой лишь усиливалась. Придвинув к себе блокнот, Штайнер стал барабанить по нему кончиком ручки:

- Так, и на чём мы остановились? Вы запомнили лицо?..

- Смерть... – внезапно прошипел Фрост. - Смерть идёт за ним по пятам уже давным-давно.

- О чём вы? Вы вспомнили что-то важное?

Фрост сложил забинтованные руки на груди крест-накрест и прошептал:

- Что-то пошло не так. Я всегда выручал его, но он едва не прикончил меня.

- В смысле?.. Говорите конкретней: вы знали нападавшего?

- Знаешь, почему я ещё жив? Да потому что я бессмертен. Вечен... Он собственноручно взрастил меня. Он подпитывал и оберегал меня... Ты знаешь, когда ты умрёшь? Нет. Никто не знает. А он знал. Мы с ним всё знали, - заглянув в камеру, Фальстрём поднял указательный палец к небу. - Давным-давно мы услышали колокольный звон. О да, как же он был прекрасен. Вселенная поведала нам великую тайну, и мы прозрели. Мы переродились. Звезды ещё никогда не лгали нам. Сегодня мы должны убить одного, завтра – двух, через месяц - трёх. Мизерная плата за то, чтобы увидеть кончину всего сущего... – Фрост оглянулся. – Все эти люди, там, в сарае; они сами умоляли меня сделать это. Они говорили мне «пожалуйста». Что я имел взамен?.. Свободу? Истину? Открытые глаза? Глупцам не понять. Вселенная бережёт меня, ведь я верен ей. И сегодняшняя встреча лишь доказывает это... Никому не удастся прикончить меня. Не сумела она. Не сумел тот, кого я встретил сегодня. И вы... вы тоже не сумеете!

Подпрыгнув, как жаба, и перевернув столик, Фрост вцепился в шею детектива. Камера свалилась на пол; теперь в кадр попадали лишь дрыгающиеся ноги вступивших в схватку мужчин. В испачканных в болотной жиже туфлях – Штайнера. В белых тапочках, забинтованные от коленей и ниже – Фальстрёма. К доносящимся из-за кадра раскатам грома присоединились звуки ожесточённой борьбы. Трубка капельницы натянулась, словно бельевая веревка. Штайнер попытался дотянуться до рации - Фрост отфутболил её в противоположную сторону салона. По пути она задела камеру, и та перевернулась: теперь мужчины попадали в объектив целиком. Взобравшись на детектива, Фальстрём обрушил на его лицо град хуков и апперкотов:

- Ты не сможешь! Никто и никогда не сможет одолеть меня! Никто!

- Прекрати! На помощь!

Фальстрём сдавил шею Штайнера пальцами и принялся его душить.

- Заткни свою пасть, ничтожество. Я живее всех живых... Вы ничего не сможете мне сделать... Вам всем остаётся лишь сдохнуть...

Двери в карету скорой помощи распахнулись. Трое полицейских схватили Фроста, выволокли его из машины и повалили на землю. Послышался щелчок наручников. Фальстрём взвыл подобно волку, а затем с выражением продекламировал:

Шесть клинков кончают жатву,

колокольный звон гремит.

Бог слезами разразится

и мир тьмою окропит.

После чего один из служителей закона ткнул его лицом в грязь, и Фрост стих. Запрыгнув в салон, Клауз склонился над напарником:

- Ты в порядке?

Штайнер откашливался по меньшей мере минуту. Жилы на его шее и лбу вздулись, точно канаты; алый оттенок лица был заметен даже в полутьме. Он сходил постепенно, словно за время схватки голова детектива успела раскалиться, а теперь остывала.

- Вот ур-р-род! - опёршись на локти, Штайнер сплюнул кровь. - Я даже среагировать не успел.

Клауз подхватил блокнот. Затем подал ассистенту руку и помог сесть.

- Зря я тебя с ним одного оставил.

- Да ничего, заживёт. А вот пальто жалко, порвалось... Зачем вызывали-то?

- Как раз по поводу Фальстрёма и вызывали. Спецы нашли на трассе в миле отсюда чёрную Панамеру. Вокруг неё было полным-полно следов. Отпечатки двух пар обуви. Одна из них - Фроста.

- Ну и?.. - нахмурился Штайнер. – Это наверняка не всё.

- Ты прав: это только затравка. В багажнике они обнаружили инструменты со следами крови: ножовку и лопату. В бардачке валялся окровавленный нож с его же пальчиками. Точно такие же пальчики мы нашли на «Браунинге» в сарае. Спецы из дактилоскопического отдела сказали, что на нём имеются ещё чьи-то пальчики. Их им пока опознать не удалось, но они однозначно принадлежат не Фросту.

- Наверняка тому, кто задал этому гаду трёпку.

Клауз в сомнении повёл подбородком:

- Или подельнику. Возможно, между ними возник конфликт.

- Не исключено... Но ближе к сути: отыскали вы этого загадочного спутника?

- Пока нет. Криминалисты нашли рядом с сараем свежие следы, но они ведут вглубь леса, а затем попросту обрываются. Либо этот таинственный ковбой умеет прыгать с дерева на дерево, как белка-летяга, либо...

Какое-то время детективы просто молчали, но взгляды их, затуманенные и неподвижные, ясно дали понять: ни с чем подобным они ранее не сталкивались.

- Дьявольщина какая-то... - Штайнер достал сигареты, но пачка оказалась смятой.