в войне против Англии и Австрии. Она представляла Людовика XIV, ведущего свою армию к славе при Монсе и Намюре, и спрашивала, почему Людовик XV, такой же красивый и храбрый, как его прадед, не должен так же блистать в доспехах во главе своих войск. Она добилась своего и умерла в победе. На мгновение сладострастный король очнулся от своей летаргии. Возможно, именно по ее наущению, когда мирному Флери наконец пришел конец, Людовик объявил, что будет не только править, но и царствовать. 26 апреля 1744 года Франция возобновила активные военные действия против Австрии; 22 мая был возобновлен союз с Фридрихом Прусским, который направил благодарность госпоже де Шатору. Людовик с королевскими фанфарами отправился на фронт, за ним через день последовали его любовница и другие придворные дамы, все они были окружены привычной роскошью. Основная французская армия, возглавляемая королем, но руководимая в тактическом отношении Адрианом Морисом де Ноайлем и Морисом де Саксом, одержала легкие победы при Куртрее, Менине, Ипре и Фурне. Людовик XIV и Великий век, казалось, возродились.

Во время празднеств пришло известие, что французские войска, плохо поддерживаемые баварскими союзниками, позволили австро-венгерской армии занять часть Эльзаса и Лотарингии; Станислас, не избавленный от несчастья, был вынужден бежать из Люневиля. Людовик покинул Фландрию и поспешил в Мец, надеясь своим присутствием воодушевить разбитую армию. Но там, в результате неожиданных волнений, разнообразных трудов, несварения желудка и летней жары, он серьезно заболел, и состояние его ухудшилось так быстро, что к 11 августа считалось, что ему грозит смерть. Его любовница последовала за ним и теперь руководила его уходом; епископ Суассона отказался допустить его к последнему причастию, пока герцогиня не будет уволена; Людовик уступил и изгнал ее на 150 миль от двора (14 августа 1744 года). Народ приветствовал ее, когда она покидала город.

Тем временем Мария Лещинская поспешила через всю Францию, чтобы быть у постели мужа; по пути ее кортеж встретил кареты Шатору и ее приближенных. Король обнял королеву и сказал: «Я причинил вам много горя, которого вы не заслуживаете; прошу вас простить меня за это». Она ответила: «Разве вы не знаете, что никогда не нуждаетесь в моем прощении? Только Бог был оскорблен». Когда король пошел на поправку, она написала госпоже де Морепас, что «счастливейшая из смертных». Вся Франция сходила с ума от радости по поводу выздоровления и раскаяния короля; в Париже горожане обнимали друг друга на улицах; некоторые обнимали лошадь курьера, принесшего радостную весть. Один поэт назвал короля Людовиком Прекрасным, Людовиком Возлюбленным, и народ поддержал эту фразу. Людовик, услышав об этом, задался вопросом: «Что я сделал, чтобы они так меня любили?»98 Он стал для своего народа образом отца.

Фредерик спас Эльзас для Франции, вторгнувшись в Богемию; австро-венгерская армия покинула Эльзас, чтобы спасти Прагу. Людовик, все еще слабый, присоединился к своей армии, продвигавшейся в Германию, и видел, как она взяла Фрайбург-им-Брайсгау. В ноябре он вернулся в Версаль. Он отозвал госпожу де Шатору в пользу и сослал епископа Суассонского; но 8 декабря, после многих дней лихорадки и бреда, госпожа умерла. Ее похоронили ночью, чтобы избавить труп от оскорблений толпы. Обиженный на духовенство, король избегал таинств на Рождество и ждал другой любви.

На какое-то время нация забыла о грехах Ле Бьен-Эме в триумфах своей армии, и героем Франции стал немецкий генерал-протестант. Морис де Сакс был сыном Августа Сильного, курфюрста Саксонии и короля Польши. Его матерью была графиня Мария Аврора фон Кенигсмарк, отличавшаяся среди любовниц этого монарха такой красотой и остроумием, что Вольтер назвал ее «самой знаменитой женщиной двух столетий».99 В восемнадцать лет Морис женился на Иоганне Виктории, графине фон Лёбен, нравы которой были столь же порочны, как и у его отца; он растранжирил ее состояние, осудил ее прелюбодеяния и развелся с ней (1721). Проявив храбрость во многих кампаниях, он отправился в Париж изучать математику, а в 1720 году получил назначение во французскую армию. Пережив все попытки бывшей жены отравить его, он нашел преданную любовницу в лице Адриенны Лекуврер, которая в то время (1721) доминировала в Комедии-Франсез. Он покинул Францию в 1725 году, чтобы создать для себя королевство в Курляндии (ныне часть Латвии). Великая трагик, тяжело переживая потерю возлюбленного, отдала ему на расходы все свое серебро и драгоценности, в общей сложности сорок тысяч ливров. С этой суммой и семью тысячами талеров, собранными его матерью, он отправился в Курляндию и был избран на герцогский престол (1726). Но Екатерина I и его собственный отец поддержали польский сейм, воспротивившись его воцарению, и польская армия изгнала непобедимого в других отношениях солдата из Курляндии. Вернувшись в Париж (1728), он обнаружил, что великая актриса преданно ждала его, надеясь теперь стать его единственной любовью. Но он унаследовал нравы и непостоянство своего отца; он принял ее лишь как prima inter pares среди своих любовниц.

Отвратительный в моральном плане, использовавший одну женщину за другой, не возвращая им преданности, на поле боя он стал несравненным гением стратегии, смелым в замыслах, бдительным к любой опасности и возможности. Фридрих Великий, его единственный соперник в ту эпоху, сказал о нем, что он «мог бы дать уроки любому генералу в Европе».100 Весной 1745 года, назначенный главнокомандующим французской армией, он получил приказ отправиться на фронт. В то время он был близок к смерти в Париже, измученный излишествами и страдающий от водянки. Вольтер спросил его, как в таком состоянии он может думать о том, чтобы выйти на поле боя. Морис ответил: «Il ne s'agit pas de vivre, mais de partir» (Главное — не жить, а отправиться в путь).101 11 мая с 52 000 человек он сразился с англичанами и голландцами, численностью 46 000 человек, при Фонтенуа. Людовик XV и дофин наблюдали за знаменитой битвой с соседнего холма. Морис, слишком больной, чтобы ездить на лошади, руководил действиями из плетеного кресла. Вольтер рассказывает о том, что, возможно, превратилось в патриотическую легенду,102 что когда враждебные массы пехоты сошлись лицом к лицу на расстоянии мушкета, лорд Чарльз Хэй, капитан английской гвардии, крикнул: «Господа французские гвардейцы, дайте огонь», а граф д'Антрош ответил за французов: «Господа, мы никогда не стреляем первыми; начинайте вы».103 Любезность или хитрость, но она дорого обошлась: девять офицеров и 434 пехотинца были убиты, тридцать офицеров и 430 солдат ранены в результате этого первого залпа;104 Французская пехота дрогнула,