ФЛАНАГАН: И при этом их конвейер чуть ли не самое скучное из всего, что только можно себе представить.

МАРТИН: Вот именно. То есть работать над ракетами куда лучше, чем на реальной работе. Жаль только, что это всё у Залива. Скажу сразу: я вовсе не ультраконсерватор какой-то. И голосую я по большей части за демократов. Но я не хочу, чтобы мои дети росли среди бездомных, травки и чего еще позабористее. Я христианин. И здесь много такого, чему в моем доме не место.

ФЛАНАГАН: Давай-ка лучше о последнем запуске поговорим. Это ж было чудо чудесное, что он вообще в тот день случился. Я определенно этого не ожидал. Знаешь, как бывает: делаешь и делаешь одно и то же по кругу раз за разом и день за днем, и результат всегда один, а потому, когда вдруг реально случается нечто иное, ты типа: «Ого, жесть!»

МАРТИН: А то не жесть, хе.

ФЛАНАГАН: Ну так особенно с учетом того, что перед этим даже до зажигания двигателя ни разу не доходило. До этого мы всякий раз утыкались в какую-нибудь проблему с какой-нибудь авионикой, типа гироскоп тупит. А потом, мы же в тот день заменяли контроллер двигателя, а только это доделали, нам по рации говорят: «Можете еще и тот гироскоп быстренько еще раз заменить, сколько это займет?»

Ладно, мы и это сделали. А я Томпсона в тот день еще раньше спрашивал: «Ну долго там еще до крайней точки? Когда мы сможем уже сказать наконец, что хватит возиться, отложим до завтра или еще что?» Он нам, типа: «Э, давайте рассчитывать где-то до часа или до полвторого». А тут уже и два, и полтретьего. Всё, думаю, они там уже, наверно, наконец-то пакуются, а нам оттуда: «Ладно, порядок, приступаем к запуску».

МАРТИН: Я решил, что они там реально спятили, чувак, потому что накануне вечером сам слышал, что у них еще масса проблем, и сказал им: «Да уж, звучит чертовски серьезно». Хе! И вот тут-то Крис Кемп и прислал по email: «Завтра еще раз попытаемся». Я типа: «Маловероятно». Ну а потом, конечно, получилось, что в тот день она всё-таки реально взлетела.

ФЛАНАГАН: То есть на орбиту-то она не вышла, и потому формально запуск не состоялся. Но со стартовой площадки ушла. Это как раз одна из тех вещей, которые меня в «Астре» подкупают. А именно то, что Кемп всегда настроен на скорейший старт, мне же лично без разницы, долго ли она после него в небе протянет. Всё было в таком духе: «Запустим – посмотрим, следующую сделаем лучше, запустим – посмотрим, следующую сделаем еще лучше»[187]. Но с этой ракетой была всё-таки некоторая нерешительность. Слишком уж через много правил и всего прочего приходилось разом переступать.

Но мне нравилась сама эта готовность забить на всё, типа: «Да фиг с ним, попробуем и посмотрим, что выйдет, а в следующий раз улучшим», – вместо того чтобы тупо сидеть и без конца всё оптимизировать и улучшать до тех пор, пока не появится уверенность, что у тебя лучшая в мире штуковина. Ведь сколько ни возись, всё равно, скорее всего, на какой-нибудь мелочи проколешься. Так что с таким же успехом можно было добираться до очередного запуска как можно быстрее, чтобы все головные боли сразу были налицо, чем пытаться через них продраться силой мысли. И тут, конечно, нужно делать всё для того, чтобы не пожечь слишком много людей внизу вдоль траектории.

МАРТИН: Знаешь, нужен был, конечно, человек типа Илона, чтобы затеять всё это изначально. Кто-то готовый рискнуть собственными деньгами. Никто из нас без Илона не состоялся бы. При всем хорошем и плохом, что он с собой несет, все мы существуем благодаря ему. Так мы добываем деньги – проехавшись на его волне. Это факт, не требующий доказательств.

Но главная трудность тут, конечно, порождается самой физикой космоса. Если ты построишь двигатель с достаточной тягой, – а это, кстати, и студентам под силу, ты не знал? – то тебе ведь затем еще нужно его и облегчить до такой степени, чтобы он сам себя и нечто сверх того реально вытягивал туда, куда нужно, и лишь с этого самого «сверх того» ты что-то и будешь иметь. В результате у тебя получаются крайне низкими и запасы прочности, и нормы прибыли.

ФЛАНАГАН: Пускать из сопла струю пламени, дающую тягу, не так уж и сложно. Особенно по сравнению, скажем, с обеспечением работы двигателя внутреннего сгорания, где требуется масса подвижных деталей, в отличие от ракетного двигателя. Но доставить что-либо в космос сложно. Производить тягу, а затем оптимизировать конструкцию за счет подбора материалов и компонентов до тех пор, пока ракета не полегчает до такой степени, чтобы добраться туда, куда надо, с полезным грузом.

МАРТИН: Ага, и еще одна трудность в том, чтобы добраться туда раньше, чем закончатся деньги.

ФЛАНАГАН: Именно.

МАРТИН: Потому что надолго их не хватает. То есть деньги как раз и собирают понемногу, чтобы их быстро оборачивать. Собирать и вбухивать сразу всю сумму – абсурд. Хотя есть наверняка и в этом бизнесе такие шарлатаны. Но только зачем? Не вижу нужды подгребать сразу всё. И смысла в этом нет. Венчурные капиталисты сами сделали свои деньги на софте или на чем-то еще. И, ты знаешь, они же просто влюблены в космос. По-моему, они во многом только потому и инвестируют в ракеты, что это круто.

Да взять хотя бы и нас самих со всей этой главной целью выйти на ежедневные запуски. Я либо умру и истлею в могиле раньше, чем это случится, либо разбогатею и буду сорить деньгами, и мне будет глубоко плевать на периодичность запусков – ежедневно, не ежедневно…

ФЛАНАГАН: Меня лично поразило бы немерено, если бы вдруг действительно появился спрос на ежедневные доставки грузов в космос. На мой взгляд, это безумие.

25

Перезагрузка

Десятилетия истории показывают, что новые модели ракет при первых испытательных запусках имеют свойство взрываться. В аэрокосмической отрасли этим принято чуть ли не гордиться, поскольку подобные аварии