Он был уверен, что портрет ждет успех. Ничуть не меньше его интересовала другая картина, которую он хотел отдать на выставку, «Роза». Моделью служила хорошенькая юная девушка, которая вместе с отцом продавала цветы в уличном киоске в северной части города.

В целом Бертрам был счастлив в эти дни. Конечно, он не мог проводить с Билли столько времени, сколько ему хотелось, но она, разумеется, понимала, как и он, что работа должна стоять на первом месте. Он знал, что она очень старается продемонстрировать ему свое понимание. Но все-таки иногда ему казалось, что Билли немного пугает его увлечение работой.

Сам себе Бертрам признавался, что Билли все еще оставалась для него загадкой. Она вела себя очень непоследовательно. В один день он мог решить, что он для нее важнее всего, а на следующий – понять, что почти ей не нужен, судя по той легкости, с которой она отказывалась от его общества, предпочитая его чужому – например, обществу Калдервелла или Аркрайта.

Существовало и еще одно затруднение. Бертрам стыдился признаваться даже самому себе, что ревнует к этим мужчинам. Разумеется, после всего произошедшего, после пылких заверений Билли в том, что она никогда не любила никого, кроме него, ревновать было не только абсурдно, но и некрасиво. Он не сомневался, что Билли преданна ему и только ему, но все же временами желал, приходя домой, не обнаруживать Алису Грегори, Калдервелла, Аркрайта или всех троих за пианино в гостиной. В такие времена он немедленно говорил самому себе: «Что же, ты из тех мужей, кто лишает свою жену друзей ее возраста и занятий, с которыми она могла бы коротать те часы, что ты сам проводишь не с ней?»

Этого вопроса – и того ответа, который на него давало его лучшее «я», – хватало, чтобы немедленно загнать его к флористу за букетиком фиалок для Билли или в кондитерскую лавку, чтобы загладить вину перед ней.

Что же до Билли, то она тоже была занята в эти дни. Она твердо решила, что не позволит своему медовому месяцу закончиться. Большинство ее мыслей и поступков были посвящены именно этой цели.

Билли купила книгу – «Наставления молодой жене». Какое-то время она руководствовалась только выдержками из нее, приведенными в газете, но позже, придя к выводу, что если отрывки оказались ей полезны, то вся книга будет еще полезнее, застенчиво зашла в книжный магазин и, порозовев до корней волос, спросила книгу. С тех пор она усердно изучала ее (следя, чтобы Бертрама не было рядом), а в остальное время надежно прятала в дальнем ящике своего стола.

Многое в этой книге Билли не понравилось, некоторые утверждения ее всерьез беспокоили, но многое она постаралась воплотить в жизнь. Она все еще пыталась стать дубом и отчаянно пыталась найти собственные интересы и уважать интересы супруга. Поэтому она была очень благодарна Алисе Грегори, Аркрайту и Хью Калдервеллу. Как же они ей помогали! Это были не только очень приятные интересы, но и легко доступные: в любой момент времени хотя бы один из них был к ее услугам.

К тому же ей нравилось думать, что она помогает развитию романа между Алисой и мистером Аркрайтом. И она действительно ему помогала.

Она была в этом уверена. Она уже видела, насколько он зависел от Алисы, как жаждал ее одобрения, как обращался к ней при каждом удобном случае и как будто не хотел ничего делать без ее участия. Билли теперь была уверена в Аркрайте.

Ей, правда, хотелось быть уверенной и в Алисе, но Алиса ее тревожила.

Да, Алиса была просто воплощением доброты. Но только порой, когда Аркрайт был с ней особенно нежен, Билли замечала в ее глазах страх и напряжение. Еще был Калдервелл. Он тоже тревожил Билли. Она боялась, что он все усложнит, влюбившись в Алису, а этого Билли совсем не хотелось. Из-за этих опасений Билли старалась больше занимать Калдервелла сама, когда они проводили время вчетвером, оставляя Алису Аркрайту. В конце концов, помогать Купидону было довольно весело. Раз уж она не могла все время проводить с Бертрамом, ей повезло, что ее новые интересы оказались такими… интересными.

Утро Билли обычно проводила в кухне, несмотря на возражения Пита и Элизы. Теперь почти к каждому приему пищи подавался аппетитный пирог, пудинг или кекс, приготовленный Билли. Пит все еще накрывал на стол и изо всех сил пытался выполнять свои прежние обязанности, но он явно слабел, и все начинали замечать его серьезные промахи. Бертрам даже заметил раз или два, что неплохо было бы настоять на его уходе, но Билли и слышать об этом не хотела. Даже когда однажды вечером руки бедного старика так дрожали, что он разлил полтарелки супа на новое и дорогое платье самой Билли, она все равно отказалась его рассчитать.

– Бертрам, я не стану этого делать, – заявила она, – и ты тоже. Он служит здесь больше пятидесяти лет, и это разобьет его сердце. Он, конечно, очень болен, и я очень хочу, чтобы он ушел сам, но я не стану этого ему говорить, даже если он все платья супом обольет. Я куплю новые, если нужно. Господи, благослови его. Он думает, что мы без него не справимся, и он прав.

– Боюсь, что так, – вздохнул Бертрам многозначительно, и спор на этом закончился.

Кроме «Наставлений молодой жене» Билли почерпнула множество советов и сведений по вопросу брака из других источников, а именно у знакомых (в основном у женщин). То и дело она слышала:

– Билли, а чего вы ожидали? Вы теперь степенная замужняя дама.

– Вы скоро поймете, что он такой же, как все мужья. Просто подождите немного.

– Лучше держаться высокомернее, Билли. Не позволяйте ему вас обмануть.

– Вот уж спасибо! Если бы мой муж только и занимался тем, что смотрел на красивые глаза, нежные щечки и роскошные локоны, я бы с ума сошла. Достаточно сложно удержать внимание мужа, даже если он целыми днями торгует углем или играет на бирже. А уж вводить его в такое искушение, как рисование портретов девушек!

В ответ на это все Билли только смеялась, краснела и говорила что-нибудь веселое и беззаботное. Но в глубине души ей это совсем не нравилось. Иногда она думала, что, если бы не было никаких советов и комментариев – от книг или от дам