– Но я же не знаю, сколько варить ее до мягкости! – в отчаянии вскричала Билли. – Наверняка все должны это знать, но я не знаю. – И вдруг она снова увидела указания по варке репы, и лицо ее прояснилось. – Если репу можно нарезать тонкими ломтиками, то и картошку можно! Это я могу сделать и сделаю, – с облегчением решила она, отделила полдюжины картофелин и побежала за ножом. Через несколько минут картофелины, очищенные и нарезанные не толще бумажного листа, упали в холодную воду.

– Теперь-то вы сваритесь, – сообщила им Билли и побежала к плите. Почувствовав ее зловещее равнодушие, Билли заглянула внутрь и увидела кучу черного и серого угля. Огонь погас.

– И ты меня тоже предала, – заметила Билли, с упреком глядя на остывающую кучу.

Но эта катастрофа, насколько было известно Билли, не была неисправимой – оставалась еще газовая плита. В былые времена, когда здесь царил Дон Линг, никакой газовой плиты не было. Он не одобрял «дьявольские печи», которые «без угля и дерева пылают как в аду». Элиза же очень их ценила, и вскоре после ее появления была приобретена новая плита. Через некоторое время под картошкой Билли уже горел огонь.

Билли решительно принялась за работу. Забракованный лук, репу и свеклу она скинула в корзину под столом. Перед ней оставались бифштекс, латук и грейпфруты. Все, кроме бифштекса, она сгребла в сторону.

– С вами все хорошо, – сообщила она продуктам, – вас можно есть. Как хорошо, что вас не нужно готовить! Но ты! – Билли мрачно просмотрела на бифштекс и раскрыла поваренную книгу на оглавлении – она уже умела ею пользоваться.

– Нет, ты не подходишь. Только не сейчас, – сказала она через минуту, погрозив пальцем куску мяса. – У меня нет горячих углей, и я всегда считала, что «рашпер» – это место, где играют в футбол, а это такая штука, чтобы тебя приготовить. Впрочем, я все равно не отличу его от чайной ложки, даже если увижу. Нет, сэр. Вы вернетесь обратно в холодильник, а я удовлетворюсь холодной бараньей ногой, которую не надо готовить. Ясно? – она унесла бифштекс назад и взяла взамен него упомянутую баранью ногу.

Билли еще раз обшарила все буфеты и полки. На сей раз она обнаружила банку консервированной кукурузы, банку томатов и стеклянную банку с персиковым компотом. В кухне весело булькала картошка. Настроение у Билли поднялось.

– Ну что, Спунки, – весело сказала она коту, который только что проснулся и бродил у плиты, – и кто говорил, что я не могу приготовить ужин? Может быть, я и пирог успею, персики уже есть.

Но никакого пирога не случилось. Хотя Билли нашла муку и сахар и страшно суетилась, но, когда она посмотрела на часы, то сразу побежала в столовую накрывать на стол – идея с пирогом была забыта.

Глава X

Ужин, который у Билли получился

В пять минут седьмого пришли Бертрам и Калдервелл. Бертрам позвонил своим особым звонком и открыл дверь ключом, но Билли не встретила его ни в холле, ни в гостиной. Извинившись, Бертрам побежал наверх. Билли не было и в ее комнате, и вообще наверху. У Уильяма ее тоже не было. Спустившись обратно в холл, Бертрам столкнулся с Уильямом, который только что вошел.

– Где Билли? – спросил молодой муж сердито, как будто подозревал, что Уильям прячет Билли в кармане.

Уильям немного испугался.

– Не знаю. Разве она не дома?

– Я спрошу Пита, – нахмурился Бертрам.

В столовой никого не оказалось, хотя стол был очень мило сервирован и на каждой тарелке лежала половинка грейпфрута. А вот в кухне Бертрам обнаружил кучу посуды, запах подгоревшей еды, нагромождение кастрюль и сковородок, испуганного кота, который смотрел на него из-под заваленной чем-то плиты, и раскрасневшуюся растрепанную молодую женщину в голубом чепчике и фартуке с рюшами, в которой он опознал свою жену.

– Господи, Билли!

Билли, которая боролась с чем-то в раковине, резко оглянулась.

– Бертрам Хеншоу! – сказала она, тяжело дыша. – Я считала, что ты великолепен, потому что умеешь писать картины. Я даже порой считала, что я великолепна, потому что могу писать песни. Больше я так не думаю. Знаешь, кто великолепен по-настоящему? Элиза, Роза и все остальные женщины, которые могут приготовить еду – вовремя и съедобную.

– Господи, Билли! – повторил Бертрам, цепляясь за дверь. – Что здесь происходит, ради всего святого?

– Я готовлю обед, – заявила Билли. – Ты не видишь разве?

– А как же Пит, Элиза?

– Они больны. То есть он болен, и я сказала, что мы справимся. Я буду дубом. Но откуда мне было знать, что в доме есть только то, что надо варить много часов? И еще картошка. Откуда мне было знать, что она-то готовится очень быстро, а потом вся размокает в воде? И что все остальное прилипнет и пригорит и что я использую всю посуду в доме?

– Билли! – в третий раз повторил Бертрам. А потом, будучи женатым всего шесть месяцев, а не шесть лет, он совершил страшную ошибку – попытался поспорить с женщиной, которая уже была готова взорваться. – Милая, но это же глупо. Почему ты не позвонила? Почему никого не позвала?

Билли, как разъяренная маленькая тигрица, вернулась к раковине.

– Бертрам Хеншоу! – мрачно сказала она. – Если ты не пойдешь наверх и не будешь развлекать своего гостя, я закричу. Поди прочь! Я поднимусь, когда смогу.

И Бертрам ушел.

Довольно быстро Билли тоже вышла поприветствовать гостя. Она не была ни величественной и впечатляющей в роскошном синем бархате, отделанном горностаем, ни уютной и домашней в золотистом крепдешине. Она была просто самой собой в хорошеньком домашнем платьице из голубого хлопка. Фартук и чепчик она сняла, но на левой щеке остался след от муки, а на лбу – пятно сажи. К тому же она порезала палец на правой руке и обожгла левую. Но она была Билли. И, будучи Билли, она широко улыбнулась и протянула руку – и даже не вздрогнула, когда Калдервелл задел порез на пальце.

– Очень рада вас видеть, – сказала она. – Простите, что не вышла раньше. Бертрам, должно быть, сказал вам, что я сегодня играю в хозяюшку. Впрочем, обед готов. Пойдемте же вниз, – улыбнулась она и взяла гостя под руку.

Бертрам, памятуя переполох в кухне, застыл в изумлении. Впрочем, как уже упоминалось, он был женат всего шесть месяцев, а не шесть лет.

Итак, что же собиралась подать Билли в качестве простого обеда: грейпфруты с вишнями, суп из устриц, вареного палтуса